Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Ониксовые глаза пронзали насквозь, словно ледяной клинок. Я задрожала и покачнулась, чувствуя, как меня затягивает в эту бездонную черноту. Пропасть, из которой не было пути назад.
Мужчина оторвал от земли вытянутую руку и, потянувшись ко мне пальцами, прерывисто и хрипло прошептал:
– Помоги мне…
Я отшатнулась. Ударилась затылком о кирпичную стену, и меня поглотила тьма.
2
Огонь факела подрагивает, отбрасывая танцующие тени на Окровавленные стены. Камни скользкие от крови. Пол тоже, и здесь так темно. Крики эхом разносятся по узкому коридору. Его крики, поднимающиеся из самых недр храма. Коридор расширяется, превращаясь в камеру. Тела – четыре из них – лежат на каменном полу, под их головами лужи крови, пропитавшей спутанные черные волосы. Пятое тело – женщина, все еще жива. Она стоит на коленях, связанная и с кляпом во рту. Смотрит на кричащего мужчину. Он тоже связан, его твердая, мускулистая плоть порезана в дюжине мест, все тело изуродовано пытками.
Их взгляды встречаются над пропитанными кровью камнями, воздух наполнен смертью и болью. Он качает головой, в его глазах агония. Яркая и острая. В свете факела поблескивает приставленное к горлу женщины лезвие. И снова раздаются его крики, хриплые и рваные; он бьется в своих оковах, как одержимый. Молниеносное движение, и кровь льется потоком, а женщина падает на камни, которые сотканы из тени, проваливаясь в темноту. Крики мужчины – теперь с оттенком ярости – несутся ей вслед.
Вопли превращаются в крик ворона, черные крылья расправляются…
Затем слышится мольба, сдавленная от горя:
– Прости меня…
Ахнув, я распахнула глаза. Резко села спиной к стене на пустой площадке. Сумеречные тени сгущались по мере того, как садилось солнце. Я потеряла не меньше часа на… что?
«На сон. Это был сон…»
Чем бы это ни было, оно быстро ускользало от меня, и я не могла ухватиться за воспоминания. Храм? И столько крови…
– Как раз вовремя, – устало пробормотал низкий голос. – Я уже собирался сдаться и найти кого-нибудь другого.
Еще один тихий вскрик сорвался с моих губ, и я сильнее прижалась к стене. Мужчина все еще находился здесь, привалившись к деревянному поддону. Он подобрал ноги к себе, чтобы скрыть наготу.
По крайней мере, я думала, что это был один и тот же человек.
Сейчас он выглядел не таким высоким, но более крепко сложенным и мускулистым. Крылья исчезли, а бездонные черные глаза теперь стали темно-янтарными и наблюдали за мной. Внимательно. Его кожа была уже не бескровно-белая, а здорового оливкового оттенка… за исключением покрывавших тело шрамов. Множества шрамов. Порезы на торсе. Один на бицепсе. Еще один на шее. И круг размером с серебряный доллар на левой стороне груди. Прямо над сердцем.
Я с трудом поднялась на ноги.
– Что происходит?
– То, что происходит, – это только начало. – Мужчина, прищурившись, посмотрел на небо, на заходящее солнце. – И конец.
– Я не понимаю. Как долго я была?..
– Без сознания? Около часа.
Я содрогнулась от мысли, что столько времени провела в отключке рядом с голым мужчиной, сидевшим напротив меня. Он, казалось, прочитал мои мысли и положил ладонь на ужасный шрам на груди.
– Gek pro’ma-ra-kuungd-eh. Священный обет. Я не причиню тебе вреда. Ни в этой жизни, ни в какой-либо другой.
Я понятия не имела, что он сказал – или даже на каком языке… но убежденность в его глубоком голосе немного меня успокоила.
Я облегченно вздохнула.
– Кто ты такой?
– Я Кассиэль.
Кассиэль. В середине слова он словно прошипел. От этого звука по спине пробежали мурашки. То ли от испуга, то ли от предвкушения. Мне хотелось произнести его имя. Хотелось попробовать на языке.
– Что это за имя? Откуда?
– Старинное, – ответил он. – А как тебя зовут?
– Люси.
– «Люси» происходит от латинского и означает «рожденная светом», – усмехнулся Кассиэль. – Какая ирония.
На вид я бы дала ему лет двадцать пять или около того, но говорил он так, словно был старше. В каждом слове сквозили пресыщенность и доля сарказма, а еще я не могла определить, что у него за слабый акцент.
– Как ты тут оказался? – спросила я. – На тебя напали?
Я надеялась, что все было именно так, как выглядело: на него напали, раздели догола и бросили умирать.
Кассиэль склонил голову набок.
– Ты уже беспокоишься о моем благополучии? Это хорошее предзнаменование. Но прибереги свою жалость; никто не причинил мне вреда. Переход всегда труден.
Я кивнула, как будто его объяснение вполне логично, и медленно двинулась к деревянной лестнице, которая вела к моей квартире.
– Ладно… Хорошо, тогда я, пожалуй, позвоню в полицию…
– Никакой полиции.
– Но тебя ограбили, разве нет?
– Да, меня ограбили. Но то, что отняли, мне больше не принадлежит.
– Эм, ладно. – Он говорил загадками, но боль в его голосе была настоящей. – Есть ли еще кто-то, кому я могу позвонить? Семья?..
– Ты меня не боишься?
Я сглотнула.
– А должна?
– Большинство людей боятся.
– Ла-а-а-дно, – я сделала шаг назад. – Мне действительно кажется, что я должна кому-нибудь позвонить.
«В полицию или, может быть, в психиатрическую лечебницу».
Кассиэль пригвоздил меня своим янтарным взглядом.
– Ты веришь во второй шанс, Люси Деннингс? Даже для самых страшных грешников? Несмотря на немыслимые преступления?
Полное горя и кровавой смерти видение, сон или что бы там это ни было про зияющую пропасть накрыло меня своей тенью. Я похолодела и чуть не упустила тот факт, что ему известно мое полное имя.
– Я… Я тебе не говорила…
Кассиэль пробормотал что-то на незнакомом мне языке – что-то экзотическое и древнее.
– Прости меня, Люси Деннингс. В мои намерения не входит тебя пугать, хотя понимаю, что с этим ничего не поделаешь. Но если ты настаиваешь на том, чтобы позвонить властям, может быть, сначала мне нужно чем-нибудь прикрыться?
– Тебе нужна одежда, – глупо произнесла я. – Верно. Хорошо. Конечно. Я… Я сейчас вернусь.
Я поднялась по шаткой лестнице в свою студию и дрожащими пальцами отперла дверь, дважды чуть не выронив ключи. Оказавшись внутри, я тут же забаррикадировалась, запершись на все замки.
Квартира выглядела так же, как и перед моим уходом на работу. Утренняя кофейная чашка на стойке. Кровать аккуратно застелена. Цветок в горшке – Эдгар – на окне. На фоне привычной реальности моего дома вся странность ситуации с Кассиэлем казалась еще более из ряда вон выходящей.
На площадке за моим домом находился голый мужчина. И только.
«А крылья? А черные глаза? А бескровная белая кожа?»
– Всему этому есть правдоподобное объяснение, – пробормотала
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
