Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
потом сделать ему деловое предложение.
Лукас отвернулся от окна, потянулся рукой к спинке кресла с подголовником и сел в него. Он вытянул длинные ноги, скрестив их в лодыжках. Его поза была небрежной, но она почувствовала в нем напряжение. Неужели это из‑за головной боли? Она не помнила, чтобы он когда‑нибудь болел. Она слышала, что во время мигрени невыносимо смотреть на яркий свет и от этого часто бывают проблемы со зрением. Неудивительно, что он в темных очках.
– Наливай! – Он кивнул в сторону чайного подноса.
Если бы не его головная боль, Руби настояла бы, чтобы он сказал пожалуйста. Хотя Лукас и в лучшие времена отличался молчаливостью и резкостью, обычно он не был откровенно груб. Ну, если только она не была пьяна и не умоляла его поцеловать ее. Жаль, что она не может навсегда вычеркнуть из памяти этот жалкий момент. Тогда он был крайне груб с ней. И с того дня ее подростковая влюбленность превратилась в жгучую ненависть.
После этого она месяцами избегала его, выходила из комнаты, как только он входил в нее, или подолгу гуляла на болотах, чтобы не встречаться с ним. К восемнадцати годам она уехала искать работу в Лондон и приезжала к бабушке только два‑три раза в год. Теперь она чаще всего видела Лукаса в журналах светской хроники с какой‑нибудь потрясающей красоткой под руку. Успешная карьера отмеченного наградами ландшафтного архитектора позволяла ему ездить по миру, обслуживая своих клиентов‑богачей. Теперь он изредка приезжает в Ротвелл‑Парк, а это означает, что она должна воспользоваться шансом пообщаться с ним.
Руби налила чай в две чашки:
– Ты все еще пьешь черный, без сахара?
– Да.
Она протянула ему чашку. Он нащупал блюдце, и чай немного выплеснулся из чашки. Он резко выругался и быстро взял чашку.
– Извини. Ты не обожглась?
Руби взяла чашку чая и села во второе кресло с подголовником.
– Нет, но раз ты заговорил об ожогах… Ты видел ожог на запястье моей бабушки?
Хотя он был в очках‑«авиаторах», она увидела морщины на его лбу.
– Нет. Сильный ожог?
– Я думаю, ей следует обратиться к врачу. Боюсь, ей понадобится пересадка кожи. Но ты знаешь, как она относится к медикам.
– Я знаю, – сказал Лукас и сильнее нахмурился.
– Взгляни на ожог и убедись сам. Может, она послушает тебя, а не меня.
Он напрягся:
– Я не разбираюсь в ожогах, но в ванной внизу есть аптечка. Мой друг‑медик принес ее недавно. Можешь ее взять.
– Спасибо. Я выясню, что смогу сделать. – Руби посмотрела на восхитительную выпечку на подносе между ними, и у нее заурчало в животе от голода. – Хочешь бабушкины булочки?
– Нет, спасибо. А ты поешь.
Руби положила выпечку на тарелку, потом внезапно смутилась из‑за того, что будет есть перед ним, и отодвинула тарелку.
Лукас снова нахмурился:
– Что случилось?
– Я поем потом.
Он нетерпеливо фыркнул и поставил чашку на стол.
– Не глупи. Поешь! Разве это не твои любимые булочки?
– Да, и поэтому их лучше не есть. Я не ограничусь одной.
Уголок его рта приподнялся в снисходительной полуулыбке, и Лукас стал менее задумчивым и пугающим.
– Я думал, ты любишь себя баловать.
В его тоне слышались насмешливые нотки, и Руби поерзала на месте. Она почувствовала, как горячий румянец заливает ее щеки, и уткнулась лицом в чашку. Сделав пару глотков, она сменила тему:
– У меня к тебе просьба. – Она поставила чашку и блюдце и рассердилась, когда та звякнула. Это выдавало ее волнение, словно она по‑прежнему была неуклюжей, восторженной школьницей с острыми коленками. – Моя знаменитая клиентка хочет выйти замуж в Йоркшире и…
– Нет, – отрезал он, и выражение его лица стало каменным.
– Я не закончила.
Лукас поднялся с кресла и снова встал напротив окна к ней спиной:
– Об этом не может быть и речи.
Его непокорность и резкость рассердили Руби. Она должна была получить его разрешение. Ее деловые партнеры зависят от нее, она не может их подвести. Харпер и Аэрин теперь ее семья. Руби ставит перед собой цели и достигает их. Она строит планы на будущее и воплощает их. Если она дает обещания, то обязательно выполняет их.
– Но почему?
Лукас грустно хохотнул:
– Ну, я ненавижу свадьбы.
Руби прерывисто вздохнула:
– Не все свадьбы такие, как у твоих родителей. Я имею в виду, немногие женятся и разводятся по три раза.
Он повернулся к ней лицом и скривился:
– Ты зря тратишь время, Руби. Я не соглашусь.
А она‑то думала, что упрямей ее бабушки никого нет. Лукас вывел упрямство на совершенно новый уровень. По сравнению с ним самый упертый осел – пустяк.
– Но Ротвелл‑Парк – идеальное место для свадьбы. Здесь так много места, а огромная кухня – просто мечта. Моя подруга Харпер очень хочет фотографировать свадьбу, которая может пройти здесь. Она любит готическую обстановку. Помнишь, ты виделся с ней однажды, когда она приезжала сюда, чтобы навестить меня? Аэрин, как организатор свадеб, все устроит, и тебе не придется ничего делать. Она перфекционистка. Тебе даже не придется быть здесь. Я привезу свою команду кейтеринга за несколько дней до свадьбы, чтобы подготовиться. Пожалуйста, Лукас, хотя бы подумай, прежде чем отказывать…
– Нет.
Руби вскочила с кресла, едва не сбив чайный поднос со стола. Она стояла перед ним, сжав кулаки и покраснев от разочарования. Она не позволит ему стоять на пути к ее цели и помешать тщательно продуманным планам. Она не нарушит из‑за него обещание, данное подругам и их знаменитой клиентке. Свадьба должна состояться. Она сумеет убедить его, даже если понадобится больше времени.
– Мне не верится, что ты так несправедлив. Эта свадьба – самая роскошная из всех, что мы делали, и она очень повысит авторитет нашей фирмы. Все комнаты наверху пустуют. Мы разместим всех гостей, некоторые из них очень важные люди. Ты понимаешь, какой доход мы можем получить? Это настоящая мечта.
Лукас снова повернулся к унылому виду в окно:
– Пожалуйста, уходи.
– Нет. Я ни за что не уйду.
Не сдержавшись, Руби коснулась рукой его предплечья, заставляя Лукаса повернуться к ней лицом. Он вздрогнул, как от удара током, и она почувствовала, как напряглись его крепкие мышцы.
Она не прикасалась к нему после той ужасной ночи, когда ей было шестнадцать. Но ощущения были точно такими же. Она стояла к Лукасу так близко, что ее сердце забилось как сумасшедшее. Услышав цитрусово‑древесные нотки его лосьона после бритья, она замерла. Он явно не брился неделю, и густая темная щетина на его волевом
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
