мой сердечный ритм.
— И нам, — снова произносит за двоих Вита, при этом тычет мне в бок локтем, потому что Игорь сейчас стоит с протянутой ко мне рукой, а я не спешу с ним здороваться.
Разглядываю его пальцы, которые могу даже с закрытыми глазами представить. Длинные, музыкальные, хоть он и не играет ни на одном из инструментов. Если до этого была хоть какая-то надежда, что это другой Игорь Серебрянский, незнакомый мне мужчина, то сейчас я более чем уверена — это он.
Кольца на безымянном пальце нет, что меня удивляет. Зато из-под манжета виднеются черные чернила. Татуировка, о которой говорила маленькая девочка.
Неловкая пауза затягивается, чтобы не выставить себя полной дурой, я наконец-то набираюсь смелости. Вкладываю свою ладонь в его, чувствую как по всем телу мурашки бегут от этого прикосновения. Хоть мое сердце и полно ненависти к бывшему мужу, но его острожные мягкие касания все равно вызывают целую бурю эмоций.
В горле мгновенно пересыхает, а руки потеют.
— Мне тоже приятно с вами познакомится, — наконец-то собираюсь с мыслями, стараюсь, чтобы мой голос звучал уверенно и ровно, поднимаю голову, встречаясь с Игорем взглядами. Впервые за последние пять лет.
В этот момент мне кажется, что все вокруг нас исчезает, а время замедляется. Я с жадностью рассматриваю каждую черточку его лица, подмечая все изменения. Кажется, у него был сломан нос, сросся неправильно. Под глазами появились лучики-морщинки. Черты лица заострились. Он стал старше, но ничуть не хуже. Наоборот, для мужчин действует то же правило возраста, что и для хорошего вина: чем дольше выдержка, тем вкуснее и дороже оно становится.
Несколько мгновений мы пялимся друг на друга, рассматривая изменения, что произошли с нами за годы после развода.
Наверное, со стороны это смотрится так, словно у нас случилась любовь с первого взгляда и мы не можем оторваться друг от друга. Химия бушует во всю.
На самом деле все совсем иначе.
Игорь исследует мою фигуру, и по огоньку в его глазах я могу сделать вывод, что увиденное ему нравится. Но он быстро гасит это в себе, вновь надевая маску равнодушия и делая вид, что это наше первое знакомство.
— Виктор будет через минут пять, — сообщает Вита, возвращая нас в реальность.
Я резко выдергиваю свою руку из руки Игоря и отворачиваюсь от него. Все мое внимание стараюсь фокусировать на втором мужчине. Нервно заправляю за ухо локон волос и дергаю вниз подол платья.
Виктор — это директор нашего архитектурного бюро. И мне хотелось бы, чтобы он приехал как можно быстрее.
— Давайте присядем и сделаем заказ, — предлагает Никита. — А вы, молодая леди, должны были сейчас находиться в детской комнате вместе с другими детьми, — обращается он к девочке за столом, которая при появлении мужчин затихла и старалась никак не выдать свое присутствие.
— Ну, па-а-апа, — жалобно протягивает она и я хмурюсь. Она папой назвала Молотова, не Серебрянского?
— Марго, не вынуждай меня жалеть, что я взял тебя с собой, а не оставил с няней, — строго произносит мужчина.
Девочка тяжело вздыхает, послушно сползает со стула.
— Я хотела посмотреть как ты проводишь переговоры. Ведь когда я вырасту тоже стану инвестором, — деловито заявляет она.
— Подождите, так это ваша дочь, — с восторгом в голосе спрашивает Вита. Ведь Серебрянский снова "свободен".
— Да, пришлось взять ее с собой, но она нам не помешает. Правда, Марго? — усмехается Молотов, с любовью смотря на дочь.
А у меня словно камень с души упал. Не знаю почему я так рада тому, что дочь не Игоря. Мне ведь все равно быть должно женат он или нет, есть у него ребенок или нет.
— Дядя Игорь, отведете меня в детскую комнату? — Маргарите задирает голову вверх с надеждой смотря на Серебрянского и игнорирует своего отца.
— Конечно, принцесса, пойдем, — берет ее за крохотную ручку и, извинившись, уходит вместе с ней. От того, как он на эту кроху смотрит, сразу понятно становится, что хоть ребенок и не его, но он ее безумно любит.
И сразу за сына становится обидно. За сына, о котором я даже не успела ему сообщить.
Очень надеюсь, что он о нем не узнает. Не хочу, чтобы нас связывало хоть что-то в этой жизни. Мы эти пять лет прекрасно друг без друга справлялись.
Я не выдерживаю. Нервы на пределе.
— Простите, пойду найду уборную. Сейчас вернусь, — натянуто улыбаюсь и оставляю Виту и Молотова одних.
Иду пустым коридором в поисках уборной и звук моих каблуков кажется оглушительно громким.
Я почти срываюсь на бег.
Толкаю нужную мне дверь, закрываюсь на защелку. Я упираюсь ладонями о столешницу, ловлю в отражении зеркала свой сумасшедший взгляд, и опускаю голову. Прикрываю глаза. Это всего лишь Игорь. Ему вообще, наверное, плевать, как я живу. Поэтому не стоит так нервничать и заострять на нем внимание. Обсудим проект и больше, возможно, не увидимся. В крайнем случае уволюсь и перейду в другую компанию работать.
Я стараюсь дышать ровно, чтобы унять быстро бьющееся сердце. На самом деле я сейчас задыхаюсь от накатившей панической атаки, ведь была совершенно не готова к этой встрече.
Эмоции душат. Противоречивые чувства сменяют друг друга. Хочется то сбежать и никогда больше не видеть Игоря, то еще раз взглянуть на него хоть одним глазком.
Я не верю, что он здесь. Всего в нескольких метрах от меня. Я ведь давно забыла о нем. Думала, что его появление не сможет выбить почву из-под моих ног. Но, как оказалось, ошиблась. Потому что ноги меня и в самом деле не держат.
Ладно, нужно взять себя в руки, показать, что я уверенная и независимая ни от кого женщина, успешная и узнаваемая в некоторых кругах, коей и в самом деле являюсь.
Ветерок на улице немного растрепал мою укладку, поэтому с помощью пальцев пытаюсь привести волосы в порядок, достаю из сумочки косметичку и поправляю макияж. Осматриваю себя в зеркале. Кажется, ничего так. Я все еще стройная, после родов ни капли не поправилась. Благодаря Игорю, кстати. Затяжная депрессия и нервы сделали свое дело.
Прячу блеск для губ в сумочке, уверенным шагом выхожу из уборной, чтобы направится в нашу приватную комнату, но тут же врезаюсь в мужскую грудь. В нос проникает мужской парфюм с древесными нотками. Я отчего-то сразу понимаю, что это Игорь. Даже не подняв взгляд к его лицу.
— Сбежать решила? — спрашивает, его голос звучит насмешливо. Он отступает на шаг, давая мне свободу и возможность дышать.
