рядом, тем проще предкам прийти на мой зов.
— Это все? — он повторил свой вопрос.
— Нет, — я покачал головой. — То, что я показал сейчас — это мой максимум с учетом пределов моего тела, искры и уроков Курильщика. Сейчас я покажу то же самое прохождение, но немного другим способом. Моим личным!
Кажется, во взгляде предка появился интерес. Это хорошо — возможно, в итоге мы сумеем договориться.
— Атака… — механический голос ударил в уши.
Предок запустил испытание раньше, чем я решу сделать это сам. Не страшно.
Я бросился вперед. Снова объемная карта, снова разноцветные точки врагов. Как и всегда, часть была в зоне досягаемости, часть же можно было достать только с помощью призраков. Но так казалось только со стороны. Я коснулся кабелей, активируя всего четыре звездочки, а потом кинул в точку между ними алюминиевый шарик с закачанным внутрь газом.
Взрывная волна с моим небольшим дополнением получилась настолько внушительной, что вся тренировочная площадка покачнулась. При этом я выбрал место для эпицентра взрыва так, чтобы ни один гражданский столб не оказался на первой линии. И в итоге…
— Победа, — озвучил механический голос. — Враги уничтожены, жертв среди мирного населения нет.
— Что ты сделал? — призрачный предок подплыл и замер рядом со мной.
Ему интересно и использование дополнительного оружия мне простили — это хорошо. Значит, можно продолжать:
— Вы знаете, что такое модель детонации?
— Кажется, читал у Зельдовича и Неймана, — задумался предок, и я был удивлен. Не ожидал от давно умершего подобных познаний. А я ведь и сам готовился по их работам.
— Но как? Вы же умерли раньше, чем они даже родились.
— Новые члены рода, когда уходят к нам, забирают с собой любимые вещи. Кто-то оружие, кто-то прочитанные книги, — впервые после того, как мне помогли с созданием тренировочной площадки, один из предков начал что-то объяснять. Это точно стоило ночей в библиотеке, когда я готовился к этому представлению. — Так что насчет модели детонации?
— Если коротко, любой взрыв состоит из нескольких частей, на каждую из которых можно попробовать воздействовать. Детонационная волна…
— Зона индукции, — подхватил Федор Данилович, и мы продолжили уже по очереди.
— Продукты сгорания, — я.
— Газодинамический разрыв, — он.
— Зона образования свободных радикалов, — я чуть ускорился. — И волна разрежения, в которой происходят химические реакции окисления…
— Так что ты сделал? — его глаза блеснули.
Все-таки странные эти предки. Никак не могу их понять и предсказать. Даже с тьмой в чем-то было проще.
— Взял формулу, по которой в зоне индукции должен быть скачок уплотнения взрыва, — начал рассказывать я. — Потом закачал газ с плотностью в несколько раз выше, чем у воздуха, в улучшенный игигами шарик. Чтобы побольше влезло. И взорвал все это в месте, где совпали сразу несколько скачков. Чем больше плотность газа, тем больше теплопроводность, взрыв сильнее ускоряется… И результат вы видели. Четыре батарейки бахнули не хуже танка.
Я ждал реакции, но предка мое сравнение не впечатлило. У него были другие приоритеты:
— А если бы мирных рядом с тобой оказалось слишком много?
— У меня еще есть шарики с гелием, у него плотность гораздо меньше воздуха, соответственно, тепло он тоже проводит очень плохо. С его помощью можно сымитировать условия для направленного вовне взрыва, но тут нужно еще доработать теорию на практике. А если говорить о серьезном оружии, то я могу укреплять стенки гранат и снарядов с нужной стороны, что тоже позволит менять направление ударной волны… Я, кстати, так уже делал. Очень удобно.
— Я рад, — неожиданно на лице предка появилась широкая улыбка. — Искренне рад, что новый Пожарский умеет работать над собой. А то, знаешь ли, одной крови было бы мало.
Вот и всплыла моя главная тайна. И я ведь подозревал, что духи предков просто не смогут пройти мимо моего происхождения.
— Вы знаете, что я не один из вас?
— Как только ты принял фамилию, это стало заметно. Когда твои мать и отец коснулись тебя, это стало очевидно. Впрочем, они не отказались от тебя, возможно, чтобы не лишить силы во время боя с тьмой.
— А теперь?
— Теперь это не в их власти. Я как глава рода приму решение, достоин ты или нет. После этого вы сможете встретиться и все обсудить.
— А почему вы назвали себя главой? — не удержался я. — Я изучал историю, вы точно не первый Пожарский на Руси.
— Но я точно тот, кто принял решение, что наш род присоединится к Москве. С тех пор мы все служим новому порядку, и пока империя стоит, пока мое решение определяет судьбу семьи, именно я и буду главным.
— Как интересно, — я оценил, как устроена иерархия у духов. — А у других семей все так же? Или умение общаться с вами — это особенность нашей семейной искры?
— Искра… Что вы на ней все помешались? — Федор Данилович поморщился. — У всех родов есть предки.
— Но я не видел, чтобы вас кто-то использовал в бою. Не именно вас, а других предков.
— Потому что видит нас обычно глава рода, он лично сражается не слишком часто, и еще… Не все силы с нами совместимы. Тебе вот повезло — мы можем передать твои приказы в нужную точку, наша искра — часть твоей искры. Мы касаемся врага, и ты его взрываешь. Стреляй ты лазерами из глаз, и зачем бы тебе это?
— Для разведки, — нашелся я.
— Для хренетки! — ошарашил меня предок. — Ты о чем думаешь? Духов гонять, просто чтобы по сторонам посмотреть? Впрочем, некоторые в родовых поместьях заключают договоры о чем-то подобном, но не просто же так!
Я пользовался моментом, чтобы узнать как можно больше. Задавал вопросы, предок степенно летал из стороны в сторону и отвечал. Рассказывал о семье, о том, что общей искры, как у тех же Урусовых или Долгоруких, у нас пока не появилось, только личные. О чем-то не рассказывал — например, о том, почему на самом деле казнили отца и мать.
А потом меня осенило, что я чуть не забыл самый главный вопрос.
— Подождите, — выпалил я. — Вот вы уже столько раз говорили, что тьма наш враг. Но
