Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 13
Ларсен няней к старшим детям. Это поистине подарок судьбы! После смерти мужа десять лет назад она стоически держалась, как могла, но сейчас ее возможности пугающе таяли. Сначала она экономила из всех сил на еде, мерзла без угля зимой, потом узнала дорогу в лавку старьевщика. А теперь дела стали совсем плохи… Правда, летом выручал крошечный огород и сад из двух яблонь, вишни и нескольких кустов смородины, но до лета еще надо было дожить.
***
Муж фрау Ларсен был замечательным часовым мастером и до самозабвения любил часы. Он конструировал их необычно, с большой выдумкой и украшал вовсе не ради денег, а подобно настоящему художнику, создающему картины, чтобы дать выход своей фантазии и запечатлеть красоту. Сделанные им часы безотказно служили людям многие годы, не требуя починки, и вскоре их маленький городок был обеспечен часами на несколько поколений вперед. Часовщик остался без работы, он лишь ремонтировал часы, привезенные кем-нибудь из большого города, да изредка у него покупали часы в подарок новобрачным – такая своеобразная мода возникла среди горожан. Не раз они с мужем за вечерним чаем обсуждали, не перебраться ли в тот город… Но как оставить, пусть и маленький, но свой дом? И где, в немолодые уже годы, они будут ютиться по чужим людям? А если их сын однажды надумает вернуться? Так и не рискнули сняться с насиженного места.
А муж грустил, весь как-то потух, начал болеть, и однажды вздремнув после обеда, уже не проснулся. Фрау Ларсен осталась совсем одна. Из их четверых детей трое умерли еще в младенчестве, а единственный сын, с детства грезивший морем и кораблями, стал моряком и покинул отчий дом. Они с мужем не удерживали его возле себя, считая, что каждый вправе жить по собственному разумению. Изредка от него приходили письма из дальних краев, а раз в полтора-два года он навещал мать и привозил ей денег. Но вот уже четвертый год не было от него никаких вестей. Оттого и терзала вдову бессонница, и просыпалась она в слезах в череде одиноких дней, где тихое уныние сменялось паническим страхом, и если еще жила – то лишь надеждой, что сын ее вернется, и неустанно молилась за него. Быть может, их штормом выбросило на необитаемый остров, или захватили в плен пираты? О самом худшем она старалась не думать.
Фрау Ларсен за бесценок продала все, что смогла, из скромной домашней обстановки и несколько оставшихся после мужа часов. Одни ей было особенно жаль – каминные, украшенные морскими раковинами с перламутром, сын однажды привез им эти диковинки. Не решилась расстаться только с самыми дорогими ее сердцу часами, неброскими на первый взгляд, но с чудесной райской птичкой, которая пела, выпархивая из миниатюрной башенки, и с гирьками в виде изящных цветков лилии. Это был подарок мужа ко дню свадьбы, и любимые часы всегда висели в столовой на почетном месте, мелодично отзванивая время. Даже первое слово их сынишки было не "ма-ма", а "динь-динь!" Она как раз держала его на руках, и малыш вдруг отчетливо повторил за механической птичкой, а сам засмеялся и радостно захлопал пухлыми ладошками. Можно ли было расстаться с этими часами, с памятью о своем недолгом тихом счастье, даже под угрозой голода?
***
Однажды ей повезло устроиться няней в хороший дом, но от постоянно одолевавших тревог стало часто болеть сердце, ей стало трудно дышать, будто грудь стянуло обручем. Хозяева, хотя и в деликатной форме, вынуждены были отказать ей от места. И вдруг вчера такая несказанная, просто немыслимая удача, спасение от голодной смерти! Фрау Ларсен воспряла духом. Правда, соседка предложила ей совсем небольшие деньги, но зато стол и комнатку рядом с детской. И за своим домом удобно приглядывать, и у нее будет хорошая еда, а не одна картошка с сухарями и пустым кипятком. Она успокоится, быстро окрепнет, тогда и сердце болеть перестанет, и жизнь снова наладится.
С этими отрадными мыслями фрау Ларсен поднялась с постели и начала одеваться. Вдруг ее взгляд упал на руки, и сердце замерло, удушающе сбившись, а потом кулаком застучало изнутри – сегодняшний сон! Она в ужасе бежала по ночным безлюдным улицам, тщетно пытаясь укрыться от невидимой погони, но не могла найти свой дом. Наконец, оказалась у городских ворот, всегда запиравшихся на ночь, а незримое чудовище уже нагоняло ее, гибель дышала за спиной! Сердце предсмертно заколотилось, она из последних сил, в отчаянии ударила руками в тяжелые створки ворот… И проснулась. "Забыть! Скорей забыть ужасный сон, довольно пугать себя суевериями. Просто я слишком измучилась в последнее время, вот и ночью покоя нет. Зато теперь все будет хорошо!" – вдова несколько раз глубоко вздохнула и ласково посмотрела на цветущую вишенку за окном. "Да, самая благодатная пора в мае! Вот и ко мне вернулась надежда." – подумала она, и вполне успокоенная, улыбнулась.
Падчерица Анни
"Сегодня закончатся мои несчастья! Неужели это правда? И мачеха больше не посмеет мучить меня? До конца все еще не верится, но я уже почти счастлива!" Сколько раз Анни мысленно представляла этот день, и сколько раз робкие мечты сменялись беспросветным отчаянием. И вот он наступил, этот долгожданный день рождения – день ее восемнадцатилетия, день полного и безусловного совершеннолетия. И сегодня она станет, наконец, свободной! "Мамочка, ангел мой, слышишь ли ты меня? Порадуйся вместе со мной, я дождалась!" И внезапно Анни разрыдалась… Но это были недолгие слезы, пролетевшие, как майская гроза, и снова на душе у Анни стало легко и радостно.
Она тщательно умылась из старого фаянсового кувшина и гладко причесала мягкие каштановые волосы. Открыла скрипучий шкаф и еще раз полюбовалась новым воротничком, который связала к своему единственному "выходному" платью, оно целую неделю дожидалось радостного дня, старательно вычищенное и отглаженное. И все вещи заранее собраны в узелок из потертой шали, а главное, в плотно завернута в платок ее заветная реликвия – мамина коробка для рукоделия. В ней лежал тонкий шелк для вышивания и разноцветный гарус, серебряный наперсток, вязальный крючок из слоновой кости и предмет восхищения Анни – изящные складные ножницы, украшенные тонкой гравировкой. Туда же она положила мамино зеркальце в овальной оправе, которое всегда хранила под подушкой.
Еще у Анни была сказочной красоты кукла, мамин подарок ей на пять лет – с фарфоровым личиком, васильковыми глазами и рыжеватыми кудряшками из мягкой пакли. Одета она настоящей барышней – в светлое платье, пелерину, отделанную тесьмой, и чудесные
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 13
