страшного, — добродушно заявил Самеди. — По крайней мере, вы невероятно приятный и вежливый невежда, к тому же умеете призывать настоящий ром — только одно это свойство само по себе достойно моей глубокой симпатии.
— Откуда вы меня знаете? — с интересом спросил я, усаживаясь поудобней на стуле.
Учитывая, что именно здесь висел мой ремень вместе с ножнами и мечом, это было идеальное место.
— Скажем так… — протянул барон, задумчиво покачивая бокал в руке. — Через профсоюзные связи.
Я не сдержал улыбки.
— Профсоюзные?..
— Ну да. А что остается делать? Крупные семьи типа римской, олимпийской или египетской выхватывают из торта самые жирные и вкусные куски, оставляя в свободном доступе лишь небольшой процент ресурсов. И если всякие там божки урожая или семейного очага отчаянно сражаются за эти крохи, то мы, божества смерти, тления и смежных областей, разумно объединились и на протяжении двух последних веков благоразумно распределяем эти ресурсы между собой. Так сказать, каждому по потребностям.
С каждым его новым словом мне становилось все любопытней и любопытней.
— И кто же стоит во главе вашего… профсоюза?
— Чернобог.
— В самом деле? — удивился я.
— Да-да, любезный Даниил. А вот ваш друг господин Нергал никак не желает поддержать идею единения. Он, так сказать, единоличник.
— Как по мне — имеет полное право, — поспешил я поддержать своего союзника.
— Ну разумеется, — пыхнул сигарой барон. — Кто же рискнет здоровьем ему перечить? Только, разве что, сам Чернобог. Что он и делает с переменным успехом. Так вот, о вашей прелюбопытной персоне и вашем спутнике господин Нергал рассказал Чернобогу, а Чернобог — мне. И вот я пришел навестить Алекса Длиннобородого. К слову, не один.
Самеди слегка присвистнул, и в комнате один за другим появились два клуба серого дыма, похожих на коконы.
Из одного такого темного сгустка, побрякивая костями, вышел скелет в длинном красно-черном платье и наброшенной на голову черной кружевной шали. А из другого — его более бесстыдный собрат, не прикрытый ни единым клочком одежды, но зато с окровавленными лохмотьями плоти на костях, с ожерельем из глаз и костей на шее и в пышном головном уборе из мягких серых перьев.
Я отшатнулся.
Отлично, блин. Только что я хандрил в одиночестве, попивая вискарь на подоконнике, а теперь у нас тут целая костяная тусовка! И смех, и грех. Поднявшись со своего места, взялся рукой за спинку стула, на которой висели ножны — на всякий случай. Конечно, драться с богами, да еще больным — такое себе. Но, если что, лучше так, чем безропотная смерть от костлявых рук!
Барон между тем невозмутимо продолжал:
— Позвольте представить — сеньора Санта Муэрте…
Скелет в платье кокетливо подобрал юбки и присел в поклоне. Или, вернее, присела. Как самая настоящая сеньора.
— … и господин Миктлантекутли, — указал барон на второго костлявого.
Тот качнул перьями на голове и издал невнятный утробный звук, похожий на рычание.
— Ы-ыыыы!
Сеньора Санта Муэрте воткнула костлявые руки себе в бока.
— Кутито, веди себя прилично! — воскликнула она с укором. — Будь вежлив! — И, повернувшись ко мне, прощебетала. — Не будьте к нему слишком строгим. Бедняге в последний раз жертву приносили пятьсот лет назад — тут хочешь-не хочешь, а одичаешь.
— Ы-ыы, — уже как-то жалобно простонал «Кутито».
— Ничего, я понимаю, — отчаянно продолжал я изображать доброжелательного хозяина, но сеньора тут же меня перебила. — Ну так и где этот Алёшка-оболтус?.. А, вижу! Стоит себе на столе и пустым черепом прикидывается! А ну просыпайся, Длиннобородый! Ты нам всем должен!..
— Ы-ыыыы! — кровожадно протянул Кутито.
Я обеспокоенно покосился на барона.
— Что, и ему тоже?
Самеди кивнул. И развел руками — мол, так и есть, ничего не попишешь.
— И… вам тоже?.. — спросил я, пока скелетообразная сеньора осыпала моего приятеля всякими словами на чистом испанском.
— Увы — да, — отозвался барон. — Лучше разбудите своего друга сами, а то только хуже будет.
Я бочком прошел мимо экспрессивно размахивающей руками сеньоры, мимо голого скелета в головном уборе и осторожно похлопал Лёху ладонью по костяной макушке.
— Эй, дружище! К тебе тут это… кредиторы пришли… — проговорил я.
Глава 2
Веселуха на костях
Лёха проснулся не сразу.
Еще добрые полминуты он пытался притворяться мертвым. Ну, то есть напрочь. Но потом, наконец, в его пустых глазницах испуганно засветились красные огоньки.
— Очнулся, слава Мадонне! — воскликнула сеньора Муэрте, чисто по-женски вскинув руки. — Нет, ну вы только посмотрите на него! Ни стыда, ни совести!
Барон опрокинул остатки рома в свое невидимое горло.
— Ну что ж… — подал он голос, и в комнате сразу стало тихо, как в библиотеке. — Приветствую вас, господин Алекс. Очень, очень рад нашей запоздалой встрече.
— Ы-ыыы! — кровожадно подтвердило чудо в перьях. И неожиданно разумно добавило для пущей выразительности: — Дал-жооок!
— Просто отвратительно! — фыркнула сеньора. — Вот так просто взять и умереть — не попрощавшись, не расплатившись, без предупреждения!
Лёха прокашлялся.
— В свое оправдание могу только сказать, что для меня это досадное обстоятельство случилось так же неожиданно, как и для вас!..
— Помолчал бы лучше, раз сказать нечего! — звонко прикрикнула на него костлявая дама.
— Увы, господин Алекс, — развел руками барон. — Смерть для смертных — штука традиционно внезапная. Однако готовиться к ней следует заранее, чтобы потом никто не проклинал ваши бренные кости.
— Подумать только, и ради этой пустой головешки я пятерым подвинула дату смерти! — возмущенно всплеснула руками наша единственная дама.
— Ну, справедливости ради тогда он был еще вполне мясистым молодым человеком, — заметил Самеди.
— Господи, Лёха, — проговорил я. — Ты же говорил, что христианин!..
— А я, по-вашему, кто⁈ — взорвалась сеньора Муэрте — причем на этот раз уже на меня. — Язычница, что ли? Между прочим, я тоже правоверная католичка!
Я кашлянул.
— Ну э… Почему «тоже»? Он-то православный!..
Скелетушка в платье ахнула.
— В самом деле? Так он еще и о вере своей мне солгал, мерзавец!..
— И мне! — прошамкал парень в перьях. — И мне солгал!
— Ты мне должен!.. — продолжала наступать Санта Муэрте.
— И мне! Мне должен! — почти простонал индеец.
— Кутито, ну что ты лезешь? — не выдержала сеньора. — Что ты, как маленький? За что он там тебе должен, за одну несчастную смерть?
— Не несчастную, — возразил скелет в перьях. — А ужасную! За одну ужасную смерть!
— Ну так и встань в конец очереди со своей несчастной ужасной смертью, не отвлекай мелочами людей!..
— Я не понял, ты кем работал при короле, некромантом или личным ассасином? — вполголоса спросил я Лёху, пока скелеты продолжали выяснять отношения.
Тот тяжко вздохнул.
— А чем, по-твоему, занимаются придворные некроманты? Розы постригают
