не нравится.
— Слушай, Бетка, а не может с ней что-нибудь случиться?
— А что с ней может случиться?
— У нее может быть родимчик!
— Что это тебе взбрело в голову? Она рада, что ее так качают.
И действительно, маленькая Бетушка довольно улыбается. Марушка становится с другой стороны и помогает подружке качать. С одной стороны люльку толкает Бетка, с другой — Марушка. Раз-два, раз-два! А Фанушка нажимает ногой на ремень, приспособленный для качания люльки, чтобы люлька летала еще быстрее. Они добились своего, и вдруг — шлеп! Маленькая Бетушка лежит на полу вместе со своими перинками. С минуту она молчит, но потом, как только приходит в себя после испуга, начинает так реветь, будто ее режут.
Фанушка с ужасом выбегает во двор, глаза ее полны слез от страха. Марушка с большой Беткой поднимают с полу малышку.
— Не реви, — уговаривает ее Бетка, — с тобой же ничего не случилось, упала как раз на перину. — А когда маленькая снова лежит на своем месте, она добавляет: — Трудно тебе, вон ты какая тяжелая, такой не место в люльке. Ты уже должна бегать.
— А она у нас и бегает, — вступается Марушка за сестренку, — но во время сна она бегать не может.
Маленькая Бетушка не перестает плакать.
— Да у нее еще не затянулся родничок, — кивает головой большая Бетка.
Потом она бросает взгляд на Марушку, и они на цыпочках направляются к дверям.
— Фанча, иди качай Бетушку! — кричат они во дворе, потом выскакивают на улицу, перебегают дорогу, обходят кладбище и через низину устремляются прямо на луг.
— Красота-то какая! — восклицает Марушка, увидев золотой ковер из одуванчиков.
Они рвут желтые цветы и кладут в фартуки, а когда их уже некуда класть, садятся на межу и плетут венки: сначала ободок на голову, а потом к нему приплетают еще концы.
От кирпичного завода доносится шум. Это готовые кирпичи по движущейся ленте переправляют в сушилку. До недавнего времени рабочие возили их туда на телегах, а теперь — представьте только! — туда их доставляет транспортер, говорят, американский.
— Пойдем посмотрим! — выкрикивают обе одновременно и, как есть, с желтыми венками на головах, бегут к горе глины, заслонившей собой кирпичный завод.
Шум становится все сильнее и сильнее. Девочки уже на самой вершине глиняной горы. Нетерпеливо заглядывают вниз. Под ними, в глубине, по длинному узкому коридорчику, движутся ровненькие красные кирпичи — один за другим, как пароходики по реке.
Девочки с восхищением смотрят на это чудо. Вот бы сесть на эту движущуюся ленту да прокатиться! Они садятся на край обрыва, беззаботно болтают ногами над пропастью и завороженно смотрят на сказочный коридорчик. Мужчины снизу кричат на них, машут руками, но девочки не замечают этого.
Кто знает, как долго они сидели бы так и чем все это кончилось, если бы…
— Сохрани их господи! — причитает бабушка, возвратившаяся с поля.
— Вот какой ребенок противный! — отводит душу Беткина тетушка.
Она прибежала одновременно с Марушкиной бабушкой, после того как один из рабочих пришел и сказал им, что вытворяют девочки. Они боялись накричать на них, потому что девочки от неожиданности могли испугаться и упасть вниз. Сколько же они страху натерпелись, прежде чем подкрались к девочкам и крепко схватили их под мышки! Счастье еще, что Марушка и Бетка были так заняты наблюдением, что ничего, совершенно ничего вокруг себя не замечали.
На их украшенные венками головки низвергается град упреков и угроз. Подожди, вот придет отец, он поставит тебя на место! Подожди, придет мама, она тебе покажет кирпичный завод!
Самое страшное, конечно, то, что как раз сейчас больше всего работы в поле, в саду, на винограднике. Кто должен следить за детьми? Ведь после длинной зимы они словно с цепи сорвались! А тетушка Маруша часто болеет.
— Я присмотрю за ними, — предлагает Беткина тетя. — Смотрю же я за Лидкой, так послежу и за этими двумя, большими.
Беткина тетя — старая дева, она часто бывает ворчливой.
— Это оттого, что у старых дев нет детей, — объясняет Марушке Бетка с серьезным выражением лица.
— Им надо просить детей у аиста, — поучительным тоном говорит Марушка, однако тут же вспоминает, что совсем недавно Бетка сообщила ей по секрету, что детей не аист приносит, а женщины ловят в Мораве.
— Лойзик Студник плыл по Мораве, — сказала Бетка таинственно, — а на берегу как раз были женщины, она вытащили его граблями и принесли Студникам. Те хотели ребенка, вот и взяли его.
Бабушка Марушки и Беткина тетя ведут девочек мимо кладбищенской ограды. С кладбища выходит священник. Обе женщины спешат ему навстречу. Но где же Марушка с Беткой? Еще минуту назад они едва тащились, а теперь, проскользнув за спинами взрослых, припустились так, что венки из одуванчиков едва держатся на их головах. Бабушка и тетя сетуют: какая невоспитанность, что может подумать о девочках преподобный отец? Но священник только снисходительно улыбается — ведь это же дети.
Между тем Бетка с Марушкой юркнули в дом Грдликов. Наконец-то они в безопасности! Если бы в последнюю минуту они не заметили, что с кладбища идет священник, и вовремя не убежали, то должны бы были поцеловать ему руку, как заведено в деревне.
В сенцах вперевалку ходит младшая сестра Бетки Лидка. Она ходит и хнычет, потому что дома нет тетушки.
— Не реви, — утешает ее Бетка, — она разговаривает со священником. Скоро придет.
Едва она это сказала, как в дом входит тетушка. Она приказывает детям, чтобы играли тихо, и идет, в комнату готовиться к исповеди.
— На исповеди надо рассказывать священнику обо всех грехах, иначе господь бог не отпустит грехи, — поучает Марушку Бетка, которая уже была на исповеди.
— А почему священнику? — удивляется Марушка. — Я должна выложить своих грехи священнику, а господь бог будет мне их прощать?
— Этого я не знаю, — пожимает плечами Бетка. — Но думаю, что священник сообщает об этом господу богу, а господь бог посылает с неба прощение.
— На это требуется, наверное, много времени?
— Какое там много! — машет рукой Бетка. — Все это происходит быстро: раз, два — и готово.
Марушка морщит лоб.
— Ты мне не рассказывай, — окидывает она подозрительным взглядом подружку, — До неба ведь очень далеко, и попы не могут так быстро все передать боженьке. Даже если бы они орали на всю округу, все равно боженька на такой высоте их не услышал бы.
В дверях, ведущих в комнату, появляется Беткина тетя. У нее злое лицо.
— Ах вы, безбожницы эдакие, будете мне здесь богохульствовать! Подождите, господь бог еще вас накажет, пришлет к вам ведьму.
Она грозит им костлявой
