- Вот и каталка. Кайс, помоги.
Парень будто очнулся и посмотрел на приятеля. Я увидела, как по коридору к нам спешат еще двое с каталкой, в медицинской форме.
- Вы не отпустите? - спросил он, снова ко мне повернувшись.
Я не понимала, о чем он говорит, и он сразу догадался об этом по моему лицу.
- Ваша сумка, - слегка улыбнулся он. - Вы все еще ее держите.
Я испытала настоящее облегчение - так вот почему он так близко! Ему просто негде было разместиться! Я думаю, никто не заметил, как я надавила два раза на ручку - блокируя замок. Если кому-то придет в голову в нее заглянуть, замок просто не откроется, как будто его заклинило. А разрезать чужое имущество тут точно не станут.
Парень снова улыбнулся, я подумала, что он сейчас положит меня, и отойдет. Но вместо этого он осторожно пристроил мою голову себе на плечо, а потом подхватил меня под колени и поднял. Я даже понять ничего не успела, а он уже сделал несколько шагов и осторожно опустил меня на каталку. Зачем? Разве не нужно было оставить все, как есть, и дать возможность санитарам сделать свою работу? Впрочем, думать об этом я больше не стала, меня повезли по коридору. Сознание снова стало уплывать.
2 главаПридя в себя в очередной раз, я открыла глаза и увидела над собой белую прямоугольную панель, по краям которой горели зелёные огоньки. Все ясно, значит, я уже в операционной. Эти огоньки обозначают границы зоны стерильности, вокруг операционного стола.
Уловив движение слева от меня, я перевела взгляд и увидела мужчину в медицинском комбинезоне. Его лицо нельзя было рассмотреть из-за очков - монитора. Но, кажется, это был тот самый брюнет, которого я видела раньше. Сейчас он рассматривал мою руку. Благодаря монитору он должен видеть её буквально насквозь, насколько я знаю. Сосуды, мышцы, кости. Руки я совсем не чувствовала, наверное, мне что-то ввели уже.
- Очнулись? - заметил он. - Рука болит?
Я отрицательно покачала головой.
- Хорошо. В ране что-то застряло. Я должен это вытащить.
Я, так же молча, кивнула.
Не стала смотреть, что он там делает, уставившись вверх. Хотя ощущения были странные. Я все чувствовала, и в то же время, когда он меня касался, рука казалась какой-то чужой.
Звякнуло, и я ощутила, как он раздвинул края раны и засунул в неё что-то. Стало больно. Как будто раскаленная игла впилась прямо в кость, и свело всю руку. Тело рефлекторно напряглось и выгнулось, отрывая лопатки от стола. Воздуха не хватало, я попыталась контролировать дыхание, и услышала, насколько судорожно это получилось. Я пыталась прекратить двигаться, чтобы не мешать ему, очищать рану, но получалось не очень хорошо. Ещё и вытянутые ступни задергались мелко от напряжения. На то, чтобы справиться с собой, ушло не меньше минуты, прежде чем я смогла застыть без движения, ожидая продолжения операции.
Но почему-то врач совсем ничего не делал, и я вопросительного просмотрела на него. Он стоял, сдвинув монитор на лоб, и смотрел на меня со странным изумлением.
- Извините, - все, что смогла от смущения, выдавить я.
- Что происходит? - кажется, он еще больше изумился.
Ужасно стыдно! Но, бороться с рефлекторными движениями было действительно очень трудно, я совсем не хотела мешать ему! И то, что я сейчас сильно ослаблена, не служило мне оправданием.
- Вам больно? - зачем-то спросил он.
На данный момент прислушавшись к себе, я однозначно не могла ответить на этот вопрос. Все-таки это странно - разговаривать, когда тебя оперируют. Если бы я добралась до мед.отделения, в которое направлялась, все было бы гораздо проще и понятней. Врачи, что занимались лечением егерей, не имели права с нами разговаривать. Они и лиц наших никогда не видели. Перед тем как войти егерь одевает маску. Комок геля распределялся по лицу, скрывая черты. Дыханию она не мешала. Получается этакий голубовато - белесый блин с узкими прорезями для глаз. Голос слишком легко опознаваемый параметр. Но, даже если невозможно сдержаться, шумогашение маски все скроет. Можно орать, разговаривать, стонать - тебя просто не услышат. Конечно, скрыть то, что ты девушка невозможно, но показывать свои лица, нам было строжайше запрещено. Мы добираемся до больницы сами. Сами размещаемся в палате. Сами вызываем врача. Сами уходим. Если егерю требуется длительная госпитализация, врач проводит срочные мероприятия, а за остальным присматривает другой егерь из тех, кто сейчас находится в ожидании. Оборудование и технологии позволяют справляться с этой работой. К тому же, мы проходим курсы медпомощи во время обучения. Иначе во время переходов, когда помочь кроме самой себе больше некому - нас гибло бы гораздо больше. Я тоже помогала однажды. Конечно, мне не приходилось пользоваться услугами неспециализированного персонала, но все-таки...
- Извините, - повторила я. - Можете продолжать.
- Если анестезия не подействовала, я могу увеличить дозу, - снова сказал он и странно посмотрел на меня.
- Не стоит, - не поняла я его предложения. Ведь во время извлечения инородных тел и должно быть больно. Тогда какой в этом смысл? Вытащить поскорее - вот все, что требовалось. Боль в данной ситуации вторична. Поэтому и повторила:
- Продолжайте.
Он еще немного помедлил, а потом все-таки опустил монитор и снова склонился над моей рукой. Сейчас я была готова и, расслабив максимально руку, ждала, когда он закончит. Я все-таки слегка вздрогнула, когда он снова потянул края раны в стороны, к тому же правая нога мелко подрагивала, слишком уж я была обессилена. И на лбу пот выступил.
- Как интересно, - он вытащил то, что во мне застряло, и теперь рассматривал не снимая очков.
Я повернулась и тоже посмотрела на осколок, который он держал пинцетом. Только никакой это был не осколок. Это был обломок когтя шипшипа. Могла бы догадаться и раньше. За когти шипшипы и получили свое название, точнее, за тот звук, что получается, когда шипшип идет по насту. Гибкое животное. Чуть больше метра в холке. Когти позволяют им легко перемещаться и по льду, и по насту, и взбираться на ледяные глыбы. Но на излом они довольно хрупки, это не дает им застревать, просто обламываясь. А растут они очень быстро. И для атаки прекрасно подходят - острые как бритвы.
- Странный материал, - доктор крутил обломок длиной в пару сантиметров, рассматривая с разных сторон. - Похоже на твердый пластик, но слоистый...
Где-то за пределами моего зрения, едва слышно зашипела открывающаяся дверь.
- Эйнар? Ты закончил?
- Кайс! Зачем ты пришел? - доктор положил обломок и обернулся.
Жаль, левая рука совсем перестала слушаться. Забрать, и спрятать кусочек когтя сейчас было бы очень кстати.
