Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
ты не американский шпион, случайно? Или, может, провокатор КГБшный?
— КГБ нет, теперь это Федеральная Служба Безопасности. А пиндосов я недолюбливаю.
— Каких ещё пиндосов?
— Так у нас америкосов называют. Уничижительно, ясно дело.
— А как дела с автоматизацией производств и компьютерами? Если такие телефоны, то на производстве везде роботы, наверное? У нас сегодня один математик выступал. Конференция была по повышению эффективности труда, мне тоже пришлось там побывать. Так вот, математик этот из института какого-то там из Академии Наук выступал. Проблем управления, что ли. Интересные мысли задвигал. Березовский. Не знаешь ты такого?
— Борис Абрамович? — распахиваю я глаза.
— Да, вроде Абрамович. Знаешь?
— Да его все знают. Россия всего за несколько лет превратится из мировой сверхдержавы в нищую страну. И это случится безо всякой войны. И везде, где не копнуть, будет Березовский и такие как он. Пойти грохнуть его к херам и не ждать, пока его в Лондоне удавят? Может, в этом моё предназначение?
— Как это возможно? Ничего не хочу сказать, но в это всё очень трудно поверить.
— Ладно, Юрий Платоныч, пойду я. Муторно как-то. С собакой погуляю да почитаю «Таис Афинскую».
— Погоди. Расскажи всё. Всё что будет.
— Неужели всё-таки верите?
— Ты расскажи, а там посмотрим.
Ну я и рассказываю. Про Черненко и Андропова. А потом про Горбачёва, про сухой закон, про перестройку, гласность и кооперативы, про путч и Ельцина, про сожжение партбилетов, про семибанкирщину, про залоговые аукционы, МММ, приватизацию, Чечню, про ранение, про ОПГ, про всё. Про Гайдара и Чубайса и снова про Ельцина. До самого того дня, когда мой Бобик, побежал за кошкой.
Времени на рассказ уходит много. Платоныч ни жив, ни мёртв. Только головой трясёт и, время от времени, закидывает стопочку. А мне и не хочется и противно даже, вот же молодость, что творит.
— Ну что, Юрий Платонович, вы в этом сюжете видите, возможность или угрозу?
— И то, и другое. Интересно, а что я-то сейчас делаю там у вас…
— Наслаждаетесь пенсией где-нибудь на Чунга-Чанге. Места лучше нет. Или в своём домике в Крыму. Крым-то наш, как вы помните.
— Но надо что-то сделать! — говорит он.
— Давайте вас в политбюро пошлём, — усмехаюсь я.
— Я не шучу, нужен какой-то план.
— Да какой план? Разве вы в состоянии сдвинуть корабль истории. Я вот, например со Львом Николаевичем нашим Толстым согласен. Не в силах один человек изменить ход истории. Даже зная сценарии. Вот, допустим, грохну я Березовского, ничего не подозревающего и невинного. Задушу его сегодня шарфиком, не познакомит он Абрамовича с Ельциным. И что? Там таких, как они, думающих в одном ключе, куча была.
— Да что вы, Егор Андреевич. Я к убийству учёных не призываю.
— Это хорошо. Хватит с вас экономических преступлений. Я вот только одного не понимаю, почему вы мне верите? Это ж настолько неправдоподобно должно выглядеть…
— Так придумать такое невозможно. Ну и ты сразу мне показался нездешним. И, к тому же, на гитаре играть не умеешь.
Он усмехается.
Не умею, да.
— Егор, спасибо, что предупредил вчера. Было, конечно трудно за такое короткое время всё переиграть и с мясокомбинатом договориться, чтоб они продторг загрузили для нас. Но, хорошо, что всё хорошо кончается.
Ага. Только это, как раз, самое начало.
Уже вечер. Засиделись мы. Я иду по привычному маршруту мимо главпочтамта, больницы и Электро-Механического завода, мимо стоматологии, Политеха и кинотеатра «Космос». Прохожих мало, к ночи становится темнее, воздух делается туманным, окутывая фонари жёлтыми размытыми ареолами.
Во дворе темно, лампа над подъездом опять не горит. Сворачивая к подъезду замечаю за собой тёмные тени. Трое. Кто такие? Просто хулиганы или козни Джаги старшего?
— Слышь друг, погоди, э!
Друзья значит, ну тогда всё в порядке, беспокоиться не о чем. Я поворачиваюсь спиной к подъезду, чтобы никто не подъехал сзади. Встаю в стойку. Чего вам всем надо от меня, собаки? Их трое. Молодые пацаны, отмороженные, бесстрашные, как вьетнамцы, которые, как известно, смерти не боятся.
— Э, друган, ты чё, боксёр? Да ладно, харэ. Страшно в натуре. Хорош пугать, щас обоссымся-на.
Они ржут. Вызывающе, оскорбительно. Но не думают же, что я на это поведусь. Придурки.
— Слышь, ты же Егор, да? — спрашивает один из них.
Я молчу, ничего не говорю, внимательно слежу за ними. Они стоят близко друг к другу, нападать им неудобно. Но преимущество, в любом случае, у них.
— Чё молчишь? — продолжают они. — Надо передать тебе кое-чего. Так ты что ли Брагин? Э, оглох с перепугу? Или онемел?
Они начинают расходиться, окружая меня полукругом. Я рефлекторно отступаю на шаг и… наталкиваюсь на человека. Суки! Кто-то прятался в подъезде! Вот же…
Я не успеваю среагировать, потому что в тот же момент получаю охренительный удар по почкам. Один удар по почкам заменяет кружку пива. В детстве так прикалывались… Ну, собственно, это последнее, что я успеваю подумать, потому что за ударом по почкам следует удар в затылок и я отключаюсь.
2. Я войны не хочу, но уклоняться не буду
В себя я прихожу в машине. Бошка гудит и болит, разумеется. Суки, решили дотрясти мою головушку. Я сижу на заднем сидении, зажатый между двумя гопниками. Судя по голосам все четверо здесь. Машина под завязку. Голову не поднимаю, пусть думают, что я ещё в отрубе.
На меня никто внимания не обращает. Парни ржут, рассказывая случаи из зоны. Сами-то, видать, не сидели ещё, только собираются. С такой же показной весёлостью призывники в военкомате травят байки из армейской жизни. Куда меня везут? Окон я не вижу. Машину заносит, но водитель выправляет движение, несколько раз опасно вильнув.
— Ты чё творишь, лох! — раздаётся с переднего сидения. — Одноногий нас всех порешит за тачку. Останови-на, я сам за руль сяду.
— За руль, ага, — ржёт водитель, — за х*й ты сядешь, а не за руль. Не ссы, довезу в лучшем виде.
— Ты чё сказал, сска!
Мои конвоиры начинают ржать.
— Чё там, петушара ваш не проснулся? Боня его урыл по ходу. Смотрите, не законтачтесь от него.
— Э, слышь, Цыган, не гони, он не опущенный пока.
— Нормальный ага. Да ты не
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
