сейчас вызывает самое большое количество нападок: фотографию, кинематограф, газетное объявление. Он пишет наперекор всему в стиле этих вещей, наилучшим образом подтверждая мысль, что для даровитого художника может служить объектом что угодно.
Цвет его вещей густой, глубокий и сдержанный.
В особенности поражает прославленная «Солдатская девушка» (Венера), написанная в жёлтом и тёмно-красном. – Кафе, вносят ноту, ранее в искусстве Ларионова не заметную, их охряно-серый тон, совершенно особо выразительный и мягкий29.
Следующим мастером, бесспорно, является Ле-Дантю, прекрасный живописец, имеющий какую-то связь с Е. Сагайдачным в форме и построении, но превосходящий его по красоте, глубине и выразительности цвета, что особенно ясно сказалось в его последующих работах на «Мишени»30. Его триптих прекрасен по композиции и краскам и отмечен довольно редкой фактурой, которой обладают даже не многие современные французы. Остальные его работы: «Охотник», «Косари», «Женская фигура»31 – уклоняются в сторону графики, что, безусловно, мало характерно для его искусства, и есть явление случайное. Зато в своём зимнем пейзаже он великолепно сочетал графическое построение с цветом и живописью. В вещах Е. Сагайдачного, близкого к Ле-Дантю наружно, но очень, как мне кажется, разного по духу, графический элемент начинает преобладать, хотя всё это и искупается удивительным цветом. Однако эти цветные построения совершенно исключают то, что является живописью, вещи всё же стройны, прекрасно найдена их форма, что они немного сухи, но не теряют своей яркости и обаяния.
Начиная от мастерских рисунков В. Барта32, очень графических и академических, идёт графика в полном смысле этого слова. По всей этой стене и другой вплоть до двери, исключая вещи К. Малевича, большие, яркие и беспорядочно наляпанные акварели33, с приторно безразличным выражением фигур, с тем скверным польским стилем, которым так изобилуют вещи Врубеля, идёт сплошная графика в цвете. Целую стену занимают однообразные завитушки и полукруги В. Татлина, нашедшего какую-то среднюю между Ларионовым и Сагайдачным, с одной стороны, и Ле-Дантю и Гончаровой, с другой, – в его костюмах34. Удивительно, как эти костюмы попали сюда? Даже похожего ничего нет на этой выставке на магазин хорошего тона, вроде «Союза» или «Мира искусства», а господин Татлин и здесь открыл маленькую лавочку. В таких случаях гораздо проще выставить витрину на улицу и дело с концом.
Следующий за ним Моргунов представляет из себя очень вялого и дряблого художника, но почему-то желающего преследовать те же задачи, что и остальная группа. Живопись он заменил какой-то серо-бурой размазнёй, форма у него вся как-то улетучивается. Влияние мотивов и задач Гончаровой на нём сильно сказывается, но, в общем, у него совершенно другие цели, хотя и очень расплывчатые. Из числа его вещей «Трактир»35 и один пейзаж как-то более ярки и определённы. Зато К. Зданевич показывает себя буйным, влюблённым в яркую краску юношей, его «Порт»36 и кубистический «Город», совершенно хотя разные по характеру вещи, но являющие и в одном, и в другом произведении яркого свежего художника. Иван Ларионов, глубокий и сильный художник, но, к сожалению, так немного выставивший, что из этих вещей можно говорить только о портрете, писанном хромом и краплаком красным37. По силе выражения эта вещь совершенно особенная.
У А. Шевченко, стоящего немного в стороне от всей группы, чувствуется ещё непорванность со старыми традициями, но все они очень интересны по настроению, и их традиционность даёт им своеобразный тон; в «Мишени» же, к которой я сейчас перехожу, он представлен вещами не только совершенно особого характера, но ушедшими далеко вперёд от прошлогодних.
Новая выставка группы «Мишень» была открыта почти в конце сезона, на две недели38.
В предисловии каталога изложены некоторые задачи, которые ставит себе группа:
1) Отрицательное отношение к восхвалению индивидуальности.
2) Нужно апеллировать только к художественному произведению, не имея в виду автора.
3) Признание копии самостоятельным художественным произведением.
4) Признание всех стилей, которые были до нас и созданных теперь: кубизма, футуризма, орфеизма; провозглашение всевозможных комбинаций и смешение стилей.
Нами создан собственный стиль – лучизм, имеющий в виду пространственные формы и делающий живопись самодовлеющей и живущей только по своим законам.
5) Мы стремимся к Востоку и обращаем внимание на национальное искусство.
6) Мы протестуем против рабского подчинения Западу, возвращающему нам наши же и восточные формы в опошленном виде и всё нивелирующему.
7) Мы не требуем внимания от общества, но просим и от нас не требовать его.
8) Напряжённость чувства и его высокий подъём ценим больше всего.
9) Надо прежде всего знать своё дело.
10) Надо признавать всё созидаемое.
11) Отрицать надо ради самого отрицания потому, что это ближе всего к делу.
12) Считаем, что в живописных формах весь мир может выразиться сполна – жизнь, поэзия, музыка, философия и т. п.
13) Мы не желаем устраивать художественного общества ввиду того, что до сих пор подобные учреждения вели только к застою39.
При рассмотрении произведений группы в этом году я должен, прежде всего, отметить появление вещей, написанных новым приёмом, проповедуемым Ларионовым, – лучизмом. Вещи, писанные этим приёмом, выставили Гончарова, Ларионов, Романович, Левкиевский, Ле-Дантю, отчасти он прошёл и в вещи А. Шевченко.
На этой выставке уже определённо видно, из каких элементов, связанных своими художественными симпатиями, складывается группа.
Некоторых прошлогодних участников нет, и, по-видимому, в группе становится принципом оставлять, вместе со старым названием, часть художников, отходящих самостоятельно, либо от которых отходит группа ищущих новых возможностей.
Выставка состоит из художников, маляров и вывесочников. При выставке <имеется> отдел лубка русского, китайского, индийского и персидского, и русских иконописных подлинников40.
Ларионов выступает на этой выставке вещами, которые можно было бы назвать современным примитивом. Таковы его «Венеры»41, «Четыре времени года»42, где в каждом времени показано преобладание присущего ему цвета, причём цвета комбинируются по диагонали в порядке гармонирующем, вертикально же и горизонтально в порядке диссонирующем; четыре цвета: синий, жёлтый, коричневый и зелёный; на картинах написаны стихи разнообразными буквами. В «Венерах» примитив другого характера, поражающий выразительностью деталей. «Портрет дурака»43, интересный по комбинации линий и цвету, и работы в реалистическом лучизме, среди которых знаменитая «Лучистая колбаса и скумбрия»44.
Против ожидания работы этого года не многочисленны, но значительны по содержанию.
Гончарова и на этой выставке даёт наибольшее количество холстов, ею заняты две большие стены. Преобладают вещи футуристические и лучистые, две-три кубистические – из них «Зеркало»45, самая интересная – кубистически-футуристический «Ночной город»46 и «Фабрика»47, чисто футуристическая «Весна»48. Лучистые: «Лилии» (коричневое, жёлтое и зелёное)49, «Кошки» (чёрное, жёлтое, розовое)50, «Вечер», «Море»51, и ряд лучистых восприятий. В примитивном стиле ею сработаны крупные
