Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
class="p1">Но следующий момент — не в тумане, а словно пять минут назад. Помню до мелочей, до капли пота у виска, до листика тетради, унесенного порывом ветра из окна. Все происходит во время вступительного экзамена по истории. Передо мной отвечает парень, явно мажор: годы восстания, фамилии вождей пролетариата и дополнительный вопрос об оружии революции; с подсказкой называет маузер. Хотя подошли бы и наган, и винтовка Мосина. Наверное, была задача, чтоб хоть что-то вспомнил. Преподаватель громко:
— «Пять»! Свободен. Следующий.
Я начинаю отвечать: билет про декабристов, обрывают на полуслове, и дальше идет целенаправленный «завал». Цитаты переписки, подробности биографий, даты казней. Все до момента отсутствия ответа, снисхождение в глазах преподавателя, и резкий тон председателя приемной комиссии:
— В этот раз, парень, не судьба, пробуй на другой год…
Вот и «промотал» в памяти до нужного момента семнадцать лет жизни. Здесь, так сказать, отправной перрон моей истории. Она, конечно, могла начаться с полета графина с водой в голову председателя, но это были только мысли. Вышел молча. Дверью не хлопал.
Нет сил, нет больше жизни, пустота вокруг. Иду прочь. Без мыслей. Хотя нет, одна стучит в висках — желанье умереть, точнее, не жить. И льются слезы, кричу я в пустоту:
— За что?!
Подвел семью, подвел себя, конец всему. И ноги несут меня без остановки. Единственное облегчение, что все скоро закончится. Взгляд сквозь предметы. Нет фокуса. Нет реальности. Усталость от бессонных ночей, напряжения и напрасных надежд.
Хочу умереть, хватит, нет больше сил. Но как мне это сделать? Оглядываюсь по сторонам, не понимаю, где я. Незнакомый район, многоэтажные дома, так похожие один на другой, сплошной ряд безликих каменных нагромождений. Вижу проулок, витрина магазина с пустыми полками надраена до блеска. Именно этот блеск бросается в глаза. Прохожу мимо, впереди небольшой рынок. Палатки, прилавки, торговцы собирают свой нехитрый скарб, в конце площади видны купола небольшой церкви. Подхожу к миловидной старушке спросить, где я нахожусь. Почему-то в голову приходит мысль, что я очень люблю воду, речку, плавать, и если уходить из жизни, то лучше на дно. И вместо вопроса, где я, спрашиваю, как пройти к реке. Старушка заглядывает мне в глаза и отвечает почти заговорщическим шепотом:
— Рано тебе к реке, внучек, но отговаривать не буду, не моя это доля, прошу только, свечку сначала поставь, а то негоже важные дела решать, в церковь не зайдя.
Путаница в голове. Почему негоже? Что за слово-то такое. Ладно, мимо, без разницы. Но слова бабули посеяли сомнение. Да, наверное, правильно все же сначала зайти в церковь. Прошу продать мне свечу и достаю из кармана все деньги, которые дала мама, чтобы купить чего-нибудь вкусного, экзамен отметить. Мне они теперь ни к чему. Старушка долго копается в уже сложенных коробках и передает мне сверток в пергаментной бумаге, а деньги брать отказывается. Сам кладу их на прилавок, не нужны мне — решил же:
— Спасибо вам.
И бреду в сторону церкви. Внизу река, она медленно течет, обвивая сваи моста. Странно как-то даже, почему я не заметил ее до встречи с бабулей? Уже не важно. Делаю два шага к реке, но теперь как будто что-то тянет меня в другую сторону…
— Хорошо! — решил я пообщаться с виртуальной преградой. — Сказал — зайду, значит, зайду.
Направляясь к церкви, представлял, что вход в нее, по обыкновению, будет сразу, но, подойдя, я оказался в большом дворе. Увидев недалеко монашку или послушницу (уж простят меня за неточность сведущие люди), уверенным шагом знающего, что делать, человека подошел к ней.
— Здравствуйте, мне свечку где можно поставить?
Ее ответ ввел меня в ступор:
— Тебе для чего ставить?
А действительно, для чего? Перед смертью помолиться. Нет, не хочу отговоров и советов, не хочу никому про свою жизнь рассказывать, устал. И говорю первое, что приходит на ум:
— Желание загадать хочу.
Видимо, ответ ее устроил, она, кивнув головой, позвала за собой и, зайдя вместе со мной в церковь, указала на икону в самом дальнем углу:
— Иди, там можно поставить. — И, показав на нужную, по ее мнению, икону, удалилась. Сказав «спасибо», я побрел в указанное мне место. Возле подсвечника, развернув сверток, я вскрикнул и, как мне показалось, перестал дышать: на меня, завораживая восковым блеском, смотрела черная свеча из моего старого детского сна. Она не была такой же холодной, как тогда, но цвет ее был почти нереален. Я забыл все и сразу. В горле — ком, по спине — холодный пот, и мысли — невероятным круговоротом. В тот миг мозг еще не ощущал подвоха или иллюзорности происходящего, была только эйфория от надежды, вспыхнувшей в моей, уже простившейся с жизнью, голове. Сон, приснившийся мне много лет назад, возник в памяти резким, ярким пятном. Все до мельчайших подробностей пронеслось передо мной за эти несколько секунд. Начал дышать, но легче от переполняющих меня эмоций не становилось: сердце билось, как горошина внутри стеклянной банки, звонко отскакивая от стенок, а дыхание было, как после марафона в режиме спринтера. Надежда на чудо! Вот что заполнило меня всего и зазвучало внутри громкими фанфарами. А вдруг! А может, ух — и все решится, и все произойдет, все будет, как надо, ведь есть же, в конце концов, чудеса на свете. Правда, сам я их никогда раньше не видел, но ведь пишут про них в книгах постоянно. У меня начала кружиться голова, как после карусели, а хоровод моих мыслей становился все быстрее и быстрее. Но прошло всего мгновение, и вот уже тошнотворные сомнения в том, что этого всего не может быть, стали бить огромной кувалдой по хрупкой оболочке едва зародившейся надежды:
— Парень, очнись! Ты же реалист! Как был, так и останешься на дне.
Но надежда, как ни странно, все-таки успела окрепнуть в моей голове.
Что загадаю, то и будет! Мне повезло! Как никому! Как и должно быть, по справедливости, я же старался. Так, для начала надо успокоиться, приказал я себе, переводя дыхание и замедляя поток проносящихся мыслей, а то так и удар хватит. Тогда я уж точно не узнаю, повезло мне или это только мои пустые мечты. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, я стал медленно выдыхать, приходя в себя. Мысли перешли в более или менее равномерный бег. И я подумал, что пора взвесить все в сухом остатке. Первое и, наверное, самое главное — я вообще ничего не потеряю, если попробую исполнить замысел, ведь для этого у меня
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
