нет! — задыхаясь проговорила она.
— Хватит спорить! — он дернул ее малицу. Зря. Край съехал, обнажая молочно-белое плечо. Он невольно сглотнул и она все поняла. Арис отступил не зная куда деть руки.
— Я хочу только тебя!
— Да замолчи же! Говорю тебе — я не могу стать твоим мужем!
— Но почему⁈ Разве я не хороша⁈
— Из-за неё.
Ему не нужно было объяснять о ком он. Унау посмотрела через его плечо тоскливым взглядом.
— Она твоя жена? Или ты просто любишь ее?
— Нет, она не моя. Но она открыла мне то, чего я не видел прежде. С такой, как она, я мог бы понять себя. Когда мы говорили, она видела мою душу. В ней есть то, что находило отклик внутри меня. Я не хочу потерять это пока не узнаю, стоит ли оно чего-то.
— Она очень красива… — горестно проговорила Унау.
— Нет, — отрезал Арис, — ты красивее! Но дело не в ней! Я не могу найти нужных слов… внутри нее горит огонь и он горит так же, как и мой. Я хочу встретить девушку, под стать себе. Ту, с кем моё сердце запылает ярко. Ты хороша, ты очень добрая и смелая девушка, но ты чужая мне и так будет всегда. Наши сердца не могут гореть вместе!
Унау кивнула:
— Да. Ты прав — во мне нет огня. Я дочь ледяного Океана…
— Ты не понимаешь меня, Унау! Ты очень хороша. Ты найдешь того, кто будет жить в твоем сердце, — проговорил он тихо.
Время капало вязкой смолой. Арис чувствовал что-то мутное, будто обидел Унау, но ведь это не так?
— Ты думаешь, что полюбишь ее когда она очнется, — Унау вдруг вытерла слезы, — Хорошо.
— Я думаю не о ней, — с тоской произнёс он. Как объяснить то, что и сам едва понимает? Как рассказать, что мечтаешь о ветре в небе⁈
Она подняла голову, стягивая у горла свою малицу. Заходящее солнце золотило ей волосы.
— Я не знаю, чего хочу!
В Унау вдруг что-то изменилось. Слезы высохли, хоть глаза еще блестели.
— Пусть так. Ты узнаешь её потом… когда она проснется. Но сейчас она спит, а я нет, — Унау протянула руку и прижала к его губам, словно просила молчать.
— Ты сам говорил, что колдун придет и может быть очень скоро мы умрем. А еще может быть, она проснется и ты поймешь, что вы чужие. Все это будет, или не будет, а я люблю тебя сейчас и я здесь. Мое сердце горит от любви. Если ты отвергнешь меня, оно умрет. Ни о чем больше я не попрошу тебя, кроме твоих поцелуев и ласк! Сделай меня своей. Будь мои господином, а я буду хранить тебе верность во всем и вечно. Ни словом, ни взглядом не упрекну тебя! Мне будет довольно если ты иногда будешь вспоминать обо мне и приходить к своей Унау! О мой возлюбленный Арис! Разве ты не хочешь меня?
— Нет! — Арис обнаружил, что тяжело дышит. Воздух с трудом прорывался внутрь. Наверное потому, что сердце внутри стало большим и горячим, — Ты не знаешь, о чем просишь! Пройдет время и ты захочешь, чтобы кто-то любил тебя!
— А кто будет любить тебя, о, Арис? — она тряхнула головой и солнце вспыхнуло горячими искрами в прядях ее волос, — Кто положит твою голову себе на колени и будет отгонять дурные мысли когда ты устанешь? Кто будет тебе опорой и помощью в долгом пути? Разве тебе не нужен кто-то, кто будет тебя любить? Разве она любит тебя? А я люблю! Это чувство живет так глубоко в сердце, что его уже не достать оттуда. Оно живет вот тут. Смотри, Арис. Смотри…
Он не мог отвести от неё взгляда. Унау медленно подняла руки. Арис сглотнул, когда ее пальцы нащупали завязки у горла и распустили их. Малица поползла вниз невыносимо медленно, обнажая точеные плечи, узкие ключицы и ложбинку между грудей. Ее кожа была белее снега. Золотое солнце плавилось в изгибах плеч и шеи.
— Возьми то, что уже есть. А что буде после — будет после.
Малица упала к ее ногам. Переступив через неё, Унау шагнула вперед.
— Ты победила меня, Унау, — прошептал он и она счастливо засмеялась.
2
Эта река была полна жизни. Каену никогда прежде не видел такого изобилия. Он хотел бы сидеть на берегу целый день и любоваться красотой этого чудесного края. Берега заросли кустом и деревьями, а трава растет так густо, что не видно земли. Лес кишел зверьем. Каену видел оленьи следы, слышал зайцев и птиц. За день их было столько, сколько и за год не найти у них, на берегу сурового Океана.
Перед закатом, когда они с Унау набрели на озеро кипящее рыбой, волки ушли. Умчались прочь, прорываясь сквозь заросли на другом берегу, будто их гнали. Как-то сразу они с Унау поняли, что волки ушли навсегда. А значит Арис вот-вот очнется.
Едва подумав об этом, он увидел, что Унау уже поднялась на ноги:
— Я посмотрю, что там.
Он только пожал плечами и сделал вид, будто не заметил, как блеснули ее глаза. За время пути его надежды рассыпались в прах. Вставая на лыжи на берегу Океана, он надеялся, что долгий путь поможет покорить ее сердце. Да, Арис выше него, сильнее и больше знает, но он спит. А им с Унау предстоит долгий путь рядом друг с другом.
Он был заботлив и внимателен к ней. Отдавал лучший кусок, иногда один тянул сани, чтобы она немного отдохнула. Он был силен, бесстрашен и отгонял волков, если они докучали ей. Но Унау смотрела на него, как на пустое место.
Её только злило, когда он пытался снять с нее часть забот, Унау отталкивала его и упрямо впрягалась в длинные постромки. Она не брала у него ничего и не позволяла греть холодными ночами, но сама постоянно ложилась рядом с Арисом, грела его тело и пела ему.
И надежды покинули Каену. Что ж, злиться не на что. Арис победил его,
