Тай и Хагена подождать меня здесь, а сам отправился за Мари. Да, ей тоже пора было обо всем узнать.
Во-первых, без ее помощи и ее отряда мне не справиться, а она, как я уже выяснил, не слишком-то жаждет мне помогать из-за того, что видит, что я что-то скрываю и из-за этого мне не доверяет. А во-вторых, у нее в оружейной лежит часть артефакта, которая так нужна Ворлиару. Мари обязана узнать обо всем, что готовят Неспящие и узурпатор. Из-за этого шарганового куска к ней логово могут нагрянуть эти самые Неспящие и я очень сомневаюсь, что им понравится тот демон, которого она там прячет и изучает.
Мари я нашел на тренировочном поле.
Мари занималась на турнике. Она была без привычного нагрудника и защитной брони, в свободной рубахе и обтягивающих штанах, она убрала длинные волосы наверх, заплетя их в хвост и тем самым открыв очаровательные маленькие уши и изящную шею.
Мари подтягивалась, перекручивалась, оказываясь на вытянутых руках вниз головой. В этот миг ее красный хвост покачивался как маятник, а рубаха задиралась, обнажая красивый подтянутый живот. А затем она мягко и неспешно, словно была не человеком, а секундной стрелкой, плавно опускалась, и резко подаваясь вперед, недолго раскачивалась, отрывала руки от перекладины, прокручивалась в воздухе и снова хваталась за турник, зависая неподвижно и снова плавно опускаясь.
Мари была на поле одна. Остальные члены команды не рисковали находиться на поле в то время, когда она тренируется, об этом меня сразу предупредил Боров. Почему? Потому что баронессе Дерей якобы очень не нравится, когда на нее пялятся. Хотя, как я успел заметить, внимание она очень даже любит, но в этом случаем почему-то его избегала. Хотя, с другой стороны, понятно, что тренироваться, когда на поле она практически невозможно.
Ее движения невольно приковывают взгляд: то плавные, то уверенные и резкие, некоторые из которых наверняка попросту не выполнить без воздушной грани. Это больше походило на какое-то волшебное представление, чем на тренировку. Она вытворяла такие акробатические элементы на этом турнике, что я сам, кажется, даже забыл, зачем пришел.
Мари заметила меня сразу. Я это мгновенно почувствовал, хотя она и не подавала виду, но как-то сразу слегка напряглась и стала слишком стараться. Мари то ли ждала, когда я сам, наконец, начну разговор, то ли, что я сразу пойму свою ошибку и уберусь с тренировочного поля, дабы ее не злить.
Но я не собирался делать ни того, ни другого. Я не хотел ее прерывать, я любовался.
В конце концов, Мари не выдержала. В очередном перевороте она опустила ноги на перекладину и встала на ней в полный рост, недовольно уперев руки в бока и свысока вопросительно уставив на меня сердитый взгляд.
— Поговорить надо, — щурясь от яркого солнца светившего в спину Мари, крикнул я.
— Поговорим, когда я закончу, Теодор, — холодно ответила она и недовольно добавила: — и больше не смей отвлекать меня, когда я тренируюсь.
— Ты ведь хотела, чтобы я раскрыл свой секрет, и вот теперь я решил тебе о нем рассказать.
Мари недовольно фыркнула.
— И что, по-твоему, я должна теперь все бросить и бежать сломя голову, чтобы тебя выслушать?
Демонстративно она ухватилась за ногу и плавно, словно балерина, потянула ее через голову к плечу. Так и оставшись стоять на перекладине, только теперь на одной ноге, она всем видом дала понять, что разговор окончен.
И ничуть ее не злило мое внимание, она явно красовалась, пытаясь вызвать во мне смущение или восхищение. Я смотрел спокойно, не отрывая взгляд. Меня забавляли эти ее игры в неоднозначность, когда говорят и показывают одно, а ожидают явно противоположного.
— И все же тебе лучше прерваться, это очень важно, — подойдя ближе, чтобы не кричать через все поле, твердо сказал я. — К тому же не один я тебя жду. Давай-ка ты сделаешь перерыв, а тренировку свою завершишь после.
— Давай-ка ты уберешься отсюда, а разговор свой будешь говорить с теми, кто там тебя ждет, — огрызнулась Мари. — Я терпеть не могу, когда меня прерывают, и мне плевать, что там у тебя. Хоть сам Шарган явился на Адару!
— Ну почти, — я, сузив глаза, загадочно улыбнулся.
На миг в глазах Мари мелькнул интерес, но так просто отступать от своих принципов и правил она явно не собиралась.
— А хочешь опробовать на себе сокрушающий вихрь? — скучающим тоном спросил она, медленно отпуская ногу и выпрямляясь.
— Сама стихийным ударам названия придумываешь? — усмехнулся я, а Мари тут же стервозно оскалилась и подняла руку, якобы приготовившись ударить, но я прекрасно видел, что Мари даже не призвала к грани ветра.
— В общем, жду тебя на заднем дворе дома Дайры, — отчеканил я, начав уходить, — и поверь, этот разговор не просто очень важный, от него в буквальном смысле зависит твоя жизнь и, возможно, всех на Адаре.
— Не слишком ли ты перегибаешь палку, Тео? — крикнула она вслед.
Я, широко улыбаясь, оглянулся и пожал плечами.
— Может и перегибаю, но какое тебе до этого дело? — шутливо прокричал я. — Главное ведь тренировка — верно?
Мари нахмурилась, провожая меня озадаченным взглядом. Но так и ничего не сказала, а спрыгнула и продолжила демонстративно тренироваться, на этот раз решительно зашагав к чучелу и принявшись остервенело его колотить.
Может Мари и хочется казаться эдакой самоуверенной эгоисткой, для которой нет ничего важнее ее собственных правил и работы, но я прекрасно видел, что все это лишь маска. Какая эгоистка будет спасать брата и рисковать жизнью, чтобы выплачивать его долги? Вся эта ее бравада лишь панцирь, в котором она умело прячется. И все это — эти ее игры, колкости, напускная дерзость и то, что она никого близко к себе не подпускает, все это просто потому, что Мари Дерей до чертиков боится показаться слабой и уязвимой.
Я шагал к дому Дайры, который находился почти в самом конце улицы и время от времени оглядывался. Да, я был уверен, что Мари не выдержит и последует за мной, а сейчас просто проверял, насколько же у нее хватит выдержки.
И выдержки у нее все же хватило надолго. Я уже подошел к дому Дайры и решил было, что все-таки ошибся, и Мари и впрямь не придёт, да хотя бы просто из вредности, но только я уже собрался свернуть за дом, как увидел в конце улицы торопливо шагающую Мари.
Ждать я ее не стал, а направился к остальным. Хаген, Тай и Рейг сидели под навесом из плетущегося винограда, на массивном деревянном столе стояли
