почти на горизонте виднелись горы, отделяющие нас от тех земель, где жили люди. Благодаря этой естественной преграде, климат тут всегда был без резких перепадов, помогая созревать урожаям непрерывно. А времена года были не так ярко выражены, как на той стороне, судя по словам наставников. Здесь была очень плодородная и благодарная земля, не требующая много усилий. Не зная недостатка в еде, мы были признательны людям за этот дар взамен на защиту, которую нес каждый, невзирая на пол. Но еще важным значением гор было в том, что те преграждали дорогу в наши земли из мира людей.
«Нет, мы не боимся их!!»
Я даже усмехнулся такой парадоксальной и кощунственной мысли. Просто Стражи предпочитали уединение, и давным-давно волшебник закрыл проход очень сильной магией. Теперь чтобы пройти на наши земли, нужно было не только знать эту единственную дорогу через горы, но и быть стражем. Только рожденный здесь, даже изгой, мог там пройти в земли королевы Каролины и обратно, так что никто уже многие столетия не мог проникнуть на плодородные и безмятежные земли Стражей.
«Думаю, и вряд ли стремится к этому…… Напасть на род воинов⁈ Не было еще таких дураков. И вряд ли родятся. Это чистое безумие!»
Говорили, что в тех землях тоже была своя магия, связанная с властью королевы, но это меня не очень беспокоило сейчас. Я замер, смотря вперед. У самого начала леса прямо передо мной было то священное место, где всегда происходила Церемония, и я не мог оторвать от него взгляд. Я смотрел туда с замирающим сердцем, козырьком прикрыв ладонью в перчатке глаза от солнца, в очередной раз вспоминая тот валун, где прятался в детстве, и круг огня, кандидатов, уже в нетерпении представляя себя стоящим так же. Изгой тоже не выходил из головы…
«Наконец-то! Скоро я узнаю это. Узнаю, что чувствует Страж…», — нетерпеливо подумал, подавляя в себе тот детский страх оказаться на месте бедолаги, а потому грубо и с раздражением на себя за такую слабость. Ожидание подобного до сих пор преследовало ночами и страшило.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, я посмотрел на чистое небо, все же радуясь новому утру неуклонно приближающего меня к заветной Церемонии. До нее оставались какие-то считанные дни, и я жил только предвкушением этого события. Все эти двенадцать лет, если честно, я пребывал в ее ожидании, начиная с той самой ночи, когда увидел все собственными глазами. Церемония снилась ночами, давая силы тренироваться и быть неутомимым даже в обучении основам магии, травам и всего остального, включая языки земли людей, не говоря о Великом кодексе. В нем были древние знания о ведьмах и колдунах, способах борьбы против их чар. Защищающие заклинания и обереги нам самим были не нужны. Магия нашего дара не давала их злым чарам действовать на Стражей. Но вот людей да, приходилось лечить от этих поскудных и гнусных тварей, занимающихся злой магией. Потому и приходилось ко всему зубрить противоядия, оберегающие заклинания и всякую прочую лабутень. Лет до десяти мне вообще это казалось издевательством над самой сущностью Стража, пока не осознал важность таких знаний.
— Арай, ты будешь сражаться или продолжишь витать в облаках⁈ — спросил насмешливо Румей, уже победив и ожидая меня на поле. Но я действительно, так сильно отвлекся, что тот успел подойти совсем близко и болезненно ударить меня по плечу, тем самым выводя из задумчивости. — Влюбился что ли⁈
И на этом он насмешливо посмотрел, точно зная, что это не так. Буквально вчера мы обсуждали, кому какая девчонка нравится из кандидаток, и мне показалось, что как раз друг сохнет по Эвер. Она была милой, но по мне очень тихой. Хотя сражалась отлично. Мне самому любовь казалась чем-то вроде простуды: сегодня есть, завтра нет. Сегодня нравится одна, завтра другая. Мои мысли были только о том, чтобы быстрее стать Стражем. Даже слова отца пару лет назад, что мы все однолюбы, и это счастье обрести свою единственную, не волновали меня совсем. Об этом мне было даже думать скучно, а все мысли крутилась днем и ночью о том, чтобы стать стражем.
— А может ты струсил? — с издевкой и явно раззадоривая, добавил вдруг Румей, смотря сверху вниз на меня сидящего.
— Ага, сейчас! Не дождешься! — хмыкнул я и ловко, в прыжке, встал с земли, на ходу уже доставая меч из ножен. Я не собирался давать ему издеваться над собой, особенно зная, что друг все равно не победит. Никогда. Просто вдруг неожиданно задумался о том, что все мое существование с той ночи было направлено только чтобы стать отличным Стражем. И я сделал это. Все наставники хвалили меня в любых изучаемых искусствах, кроме разве что обращения с животными и языкам. Это давалось мне тяжелее остальных, но я мужественно старался. И надо сказать, в последнее время достиг неплохих успехов. Вчера меня даже отметили похвалой. В очередной раз. Хотя я понимал, что наставник скорее подбадривал, чем оценивал знания.
И вот мы медленно с Румеем вышли на середину условного круга, тут же вставая в позиции для спарринга. Некоторые кандидаты даже стали вставать и уходить заниматься другими тренировками, уже заранее зная, чем закончится бой. Друг при всем этом все равно смотрел самоуверенно в своем старании победить меня. Он всегда был вторым, а потому между нами незримо присутствовало соревнование. Хотя оно не мешало нам крепко дружить, но ни один не собирался поддаваться в учении.
— Что, уже струсил? — усмехнулся я тогда, видя напряженное лицо соперника, смотря ему в глаза. Такие же темно-коричневые пока, как и у меня. Все стражи были темноволосы и кареглазы, а кандидаты коротко стрижены, что говорило о нашем статусе в этом году. Уже став Стражем, мы могли выбирать длину волос, а до этого считались бесправными молокососами. Начиная с самого первого дня обучения. И такое отношение только давало силы быть лучше, быстрее, стать во всем более умелым, учиться и не сдаваться. В общем, на меня действовало, как раздражающий фактор, заставляя каждый раз тренироваться до последних сил. Практически уползать в изнеможении в конце дня домой.
— Ну точно влюбился, — хмыкнул тем временем Румей, пристально за мной наблюдая, — еще ждет чего-то. Покрасоваться хочешь перед ней? Наступай уже!
Но зря он подзадоривал, я тут же начал атаку, и уже совсем скоро, друг признал поражение, недовольно ворча.
— Это только сегодня! В следующий раз победа будет за мной!
Я лишь ухмыльнулся, убирая меч. Так было каждый раз все последние годы. Он точно был
