Книга Эншенэ - Антон Конышев

Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11

но гладкое, скользкое от влаги и даже на вид ненадёжны древко в итоге было отвергнуто. Упершись ногами и крепко цепляясь пальцами обеих пар рук за выступы и углубления, Аулла добрался по внутренней стороне до середины обода. Резким рывком перебросил себя на внешнюю сторону, с облегчением распластался на ней, хрипло дыша и чувствуя, как предательски дрожат руки и ноги, как временами мутнеет в глазах.

Стараясь не обращать на это внимания, насколько смог, до хруста вытянул шею и принялся всматриваться в тусклый отблеск Первого яйца. Оно было именно таким, каким и должно быть. Таким, каким представлял его сам Аулла, ещё мальком слушая рассказы старших о мироздании. Не розоватым, как у ноголапов, не пятнистым с отливами тьмы, как у клюворылов, а насыщенно серым, заставляющим снова и снова истово вглядываться в его бесконечность. Аулла до предела напряг зрение и разглядел тонкую и ровную, чуть более тёмную полоску, опоясывающую яйцо точно посередине. Две части – прообраз Небесного и Земного сводов. Аулла непроизвольно всхлипнул. Внутри что-то было. Теперь он в этом не сомневался. И пока лихорадочно соображал, как дотянуться до заветной цели, как разомкнуть створки и извлечь содержимое, по ободам Дара прокатилась череда еле уловимых волн, раздался лёгкий, почти неслышный щелчок, и верхняя часть истока плавно воспарив, повисла на высоте нескольких пальцев, открывая доступ к истинному дару.

Более или менее в себя пришёл Аулла уже на земле. Сомнений больше не было. Их словно вымыло проточной водой, сразу сделав всё ясным и простым. В ладонях лежал кругляш. Нет, шар, гладкий, тяжёлый, тёплый. Знак завершения и начинания. Знак зарождения живого из мёртвого. Знак готовности говорить и слушать.

Теперь Аулла точно знал, что должен делать.

Бережно опустив шар на траву, он без сожаления вытряхнул на землю содержимое кожаного мешочка, выдернул и отбросил в сторону стягивающий шнурок, двумя точными движениями распорол ножом из когтя клюворыла грубоватые стежки, оглянулся, подыскивая подходящее место, растянул и расстелил бывший мешок на гладком подножии Дара. Затем, придирчиво осмотрев морщинистую, плохо обработанную кожу, и перехватив нож поудобнее, Аулла принялся тщательно, не торопясь, рисовать.

Уже почти рассвело, когда донельзя вымотанный, он незаметно прокрался на своё место в мужском доме. Снов он не видел. И уж тем более не слышал, как за изогнутым дугой перелеском, на бывшем пастбище, под мерный гул сомкнулись сферы камеры приёмопередатчика, и неумело нацарапанное на куске старой кожи послание навсегда исчезло из этого мира.

Лаборатория

Заведующий Третьей экспериментальной лабораторией научно-технического центра «Заслон» Андрей Сергеевич Решетников прибывал в замешательстве и дурном расположении духа. Впрочем, по поводу расположения он еще не определился. Полчаса назад его, только что блаженно прильнувшего щекой к подушке, из наступающей дрёмы самым циничным образом вырвал телефонный звонок. Главный инженер проекта Женя Смирнов обычно велеречивый и неугомонный коротко бросил несколько слов, и пока Решетников приходил в себя, добавил, что заедет минут через пять.

Андрей Сергеевич фыркал и хмурился, втискиваясь в брюки и рубашку, а в голове набатом звучали слова Смирнова: «Установка нашлась. Идёт телеметрия. Собирайся».

Идёт телеметрия. Если бы Андрею Сергеевичу на официальном уровне сообщили что марсианские каналы за ночь наполнились чистейшей водой, и сам Бредбери лично сидит на берегу с удочкой, он бы и то воспринял это не так скептически.

С тех пор как без преувеличения революционные успехи в квантовой телепортации неожиданно прежде всего для самих учёных подтвердили возможность телепортации классической, камнем преткновения стала только технологическая составляющая. Не прошло и пяти лет, как сразу несколько крупных научных центров в разных странах почти одновременно сообщили о серьёзных и обнадёживающих успехах в создании аппаратуры, позволявшей осуществлять телепортацию макрообъектов массой до пятидесяти граммов и диаметром не более пятнадцати миллиметров на расстоянии до нескольких сотен метров.

Средства массовой информации дружно вдохнули и завалили обывателя радужными описаниями ближайшего будущего, в котором путешествовать в любую точку мира можно будет прямо из собственной квартиры, душащие людей мегаполисы уступят место пасторальным селениям, а пицца появится на столе через секунду после заказа. Обыватель капризничал, не верил, но в душе надеялся.

Чуда, однако, не случилось. Учёные и инженеры словно наткнулись на невидимый барьер. В ходе многочисленных экспериментов выяснилось, что расстояние и масса накладывают непреодолимые ограничения, и все попытки преодолеть их заканчивались либо очередным провалом, либо тщательно скрывались. Решетников считал, что второе куда правдоподобнее. Постепенно, сами собой сложились два направления в исследованиях. Кто-то сосредоточился на проблеме увеличения массы и объёма телепортируемого объекта, кто-то на проблеме расстояния.

По стечению обстоятельств в это же время ведущие державы закончили запрягать и включились во вторую в истории человечества, значительно более масштабную лунную гонку. И это в корне меняло дело. Заполучить технологию, дающую возможность мгновенно и с куда меньшими затратами перемещать на спутник Земли всё необходимое для строительства баз, означало не просто победу в научно-техническом соревновании, а ни много ни мало такое преимущество, равного которому не было со времён… Да что там, вообще никогда не было!

В «Заслоне» всегда умели смотреть в будущее. А потому перспективы осознавали, риски рассчитали, а свои возможности постарались преумножить. Именно тогда и было принято решение о создании на базе научно-технического центра Третьей экспериментальной лаборатории сверхдальней телепортации. А Решетникову предложили её возглавить.

Через полтора года его команда нащупала выход и тупика. Ещё через полгода успешно перемещала небольшие предметы на расстояние в семь тысяч километров. Пятилетний юбилей лаборатория встретила предложением отправить одну из установок на Луну.

Решетников хорошо помнил сколько трудов, нервов и седых волос стоило руководству «Заслона» протолкнуть эту идею в соответствующих инстанциях. Как исключительно личная, граничащая с фанатизмом уверенность в успехе, вкупе с положительными результатами экспериментов позволила ему убедить руководство Роскосмоса внести изменения в уже утверждённый план четвёртой пилотируемой экспедиции и пересмотреть часть полезной нагрузки корабля в пользу их «тортиллы». Он тогда слёг с гипертоническим кризом, но разрешение получил.

Сам эксперимент проводили без него. Смирнов настоял. Зашёл в палату этаким карнавалом, без умолку трепался с полчаса обо всём на свете, ловко обходя рабочие темы. Потом хлопнул Решетникова по плечу, посерьёзнел, сказал: "Лежи, Андрюша. Ты нам живой и здоровый нужен ". И вышел, не оглядываясь.

И после провала тоже пришёл. Ночью. Долго рычащим шёпотом ругался с дежурной медсестрой, а потом также долго сидел рядом с кроватью Решетникова, злой и сосредоточенный.

– Докладываю, – без предисловий начал Смирнов, когда Андрей Сергеевич, кряхтя и тяжело отдуваясь, уселся на пассажирское сиденье, – сегодня, а

Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11