Лицо не то, чтобы было некрасивым. Наверное, даже наоборот, вполне привлекательным. Но это было такое лицо, глядя на которое я испытывала дикое, необузданное, какое-то основанное на первобытных инстинктах желание стукнуть по нему чем-нибудь тяжелым. Например, сковородой. Старой чугунной сковородой с отполированной деревянной ручкой, так уверенно и приятно ложащейся в ладонь.
Это было лицо человека, явно считающего себя выше остальных. Снисходительный прищур глаз и легкая насмешка на губах над сирыми и убогими.
Больше всего я не любила людей, которые считают себя заведомо лучше незнакомого человека. Даже если у них есть на то основания и право! Не любила и все тут, у меня тоже есть право — право кого-нибудь заведомо не любить!
Но, к счастью, вслух мне это озвучивать было не обязательно, а нелюбовь еще не повод не иметь с человеком никаких дел, особенно когда эти дела столь важны.
— Добрый день, господин Уолтер, — произнесла я с достоинством (да-да, тем самым, что пока еще при мне). — Меня зовут Оливия Трейт, я магистр теоретической магии и пришла сюда, чтобы обсудить с вами один очень важный вопрос, касающийся вашего производства. Пожалуйста, выслушайте меня.
Господин Уолтер смотрел на меня, не мигая, как змей. Молчание затягивалось, я уже открыла рот, чтобы продолжить свою речь — а что, если никто не возражает… Но тут промышленник резко произнес:
— И кто же вас пустил?
Я запнулась на словах, уже готовых сорваться с языка. Вопрос совершенно не стыковался ни с тем, что я хотела сказать, ни с тем, что я ожидала услышать.
— Никто, — я против воли чуть вздернула подбородок. — Меня не хотели пускать, и я вошла сама.
— Влетела, — буркнул позабытый охранник, слегка стукнув о пол конфискованной березкой.
Брови господина Уолтера приподнялись, и мне почему-то стало стыдно. Я, кажется, даже немного покраснела, но только сжала губы и попыталась изобразить на лице равнодушное «а что такого?».
— Воспользовалась подручным средством, — вынесла я встречное дипломатичное предложение.
— Вы в курсе, госпожа Трейт, что содеянное является проникновением в частные владения, а следовательно — уголовно наказуемым деянием?
— В курсе! Но то, что мне нужно сделать действительно важно! Давайте вы меня уже выслушаете, а потом решите вызывать полицию или нет?
— Что помешает мне вызвать ее, минуя выслушивание? — хмыкнул Уолтер.
— То, что вам любопытно. Иначе вы бы уже вышвырнули меня вон. Вам интересны и я, и то, что я хочу сказать, и я видела, какие взгляды вы бросали на мою бе… метлу!
Из кресла, стоящего перед столом, раздался смешок, и я только сейчас заметила, что в кабинете есть еще один человек. Из-за высокой спинки его почти не было видно, но сейчас он наклонился вперед и выглянул, с интересом меня разглядывая. У этого типа лицо было куда более располагающее, а карие глаза излучали скорее пакостливость, чем снисходительность, но я бы, пожалуй, не обольщалась.
Уолтер ухмыльнулся и скомандовал:
— Кроме госпожи Трейт, все вон, — и, когда за вышедшим последним Линдельфильдом закрылась дверь (а вот сидящий в кресле, что показательно остался), добавил: — Ну, я вас слушаю.
Я набрала в грудь воздуха, медленно выдохнула и произнесла ровным голосом:
— Мне необходимо провести замеры магического фона на территории завода. Желательно поблизости от генератора. А также сделать полный анализ среды. И лучше раза четыре, а то и пять. А потом и на других ваших производствах. Просто завод по производству «Ястребов» один из старейших из тех, что работают на магии, поэтому если мои предположения подтвердятся здесь, то…
— Какие предположения, госпожа Трейт? — терпеливо поинтересовался Уолтер.
Я снова вздохнула, понимая, что то, что я скажу дальше, промышленнику не понравится.
— У меня есть все основания полагать, что работа магических генераторов наносит непоправимый ущерб окружающей среде, а в частности магическому фону. Прямо сейчас это никому ничем не грозит, но в долгосрочной перспективе, если мои предположения верны, все может закончиться глобальной магической катастрофой. А для начала — ваш завод перестанет работать.
— Звучит, как угроза, да, Брайан? — хмыкнул Уолтер, глядя на своего… компаньона? Подчиненного? Друга? Родственника?.. я отбросила в сторону мимолетные гадания и ухватилась за сказанную фразу.
— Но это и есть угроза, господин Уолтер. Угроза магии, угроза миру. Если сейчас закрыть глаза на нее, то через десять-двадцать лет…
— Странно, но я не получал никаких официальных запросов по поводу проведения замеров на моих заводах… — перебил меня промышленник, четко ударив в самое большое место.
Мне нечего было на это сказать, но я все же попыталась:
— Пожалуйста, послушайте…
— Я уже послушал, — отрезал Уолтер, и голос его сделался сухим, жестким и царапающим как наждачная бумага. — Идите и без ордера на проведение мероприятий подобного плана от государственного исследовательского центра не возвращайтесь.
Я сильнее сжала в руках ручки своей сумки — а вернее даже почти чемоданчика, наполненного не только инструментами, но еще и бумагами. И я могла бы сейчас открыть этот чемоданчик, достать бумаги, разложить их перед Уолтером, попытаться объяснить, но понимала, что он не станет слушать. Надо чем-то зацепить его. Я думала, что угроза его делу — лучший способ, но ошиблась.
Облизнув пересохшие губы и не отводя взгляда от сверлящих меня глаз, я предприняла последнюю попытку:
— Я не смогу вернуться с ордером, потому что из научно-исследовательского центра при университете, где я работала, меня уволили. Уволили как раз для того, чтобы я подобных исследований не проводила. Потому что подтвердить эту теорию — значит, нанести по современному миру такой удар, какой никому не снился… они струсили. Они не захотели брать на себя такую ответственность, как будто, если закрыть глаза на проблему, она исчезнет. Но ведь это не так. У меня с собой есть все бумаги, все расчеты, я готова все вам показать и объяснить, почему я думаю, что генераторы опасны. Да и в конце концов, мои замеры никак не повлияют на работу вашего производства. Вы можете просто разрешить мне их провести, и мы будем знать наверняка, права я или нет.
В кабинете директора завода воцарилась тишина. Уолтер побарабанил пальцами по столу и бросил:
— Всего доброго, госпожа Трейт. Будьте любезны, не забудьте забрать ваше дерево.
Эти слова, признаться, мою решительность слегка надломили. Мне потребовалось столько сил, столько воли, столько собранности, чтобы добраться досюда — и все напрасно. К горлу внезапно подступил ком, а к глазам слезы. Я решительно сглотнула первое и сморгнула второе, и ровным голосом произнесла:
— Если передумаете, напишите мне. Оливия Трейт, улица Сквозняков, дом три. До свидания, господин Уолтер, — я перевела взгляд на названного Брайаном и кивнула и ему. Чернявый насмешливо козырнул мне.
