тому, что регулярно голодают. Нужно будет подумать о собственных стадах. К тому же овцы — это ведь не только мясо, а еще и шерсть…
Я тоже не бездельничал. Пять тысяч человек в закрытом от солнца подземелье — это плохо. Но гораздо хуже то, что они сидят без дела. От незанятости в голове заводятся мысли, а это вообще беда, такого нельзя допускать ни в коем случае. Сразу придумать занятие для такой толпы народа я не смог, но немного снизить уровень «безработицы» оказалось вполне по силам. Вспомнилась идея, которую подали мне мормолики в тот день, когда мы из этого города выбрались. Проход, ведущий в римскую клоаку так и не был толком завален, чему я теперь только рад. Во-первых, потребовалось выставить на входе пост — чтобы ничего ненужного оттуда не лезло. Во-вторых, среди невольных постояльцев городка нашлось немало желающих попробовать свои силы в добыче полезных ингредиентов. Под присмотром мормолик, которые решили пока задержаться в городе, да с помощью некоторых других нелюдей, которые тоже не торопились возвращаться в Тестаччо, это оказалось не так уж опасно. Правда, пришлось вооружить «охотников».
С этим тоже возникли сложности — я им не доверял. Так что оружие охотники получали при выходе за пределы города, а по возвращении оставляли на посту. Пришлось, соответственно, тщательнее подбирать охранников — в результате они по большей части тоже оказались из нелюдей и несколько дядиных парней. Тоже, конечно, не сильно надежно — при желании бунт поднять все-таки возможно, но я надеялся, что обойдется. К тому же охотники уже через несколько дней оценили преимущества своего положения: заработок у них выходил вполне приличный даже по меркам поверхности. Так что мне пришлось соображать, как они его будут тратить — выпускать наверх, даже на время, я пока никого не собирался. Уже через декаду на «охоту» регулярно отправлялось больше тысячи человек, и пока количество желающих только увеличивалось, несмотря на то, что многие после встреч с тварями клоаки не возвращались. Те охотники, которые ходили с мормоликами и другими нелюдьми, обычно возвращались с добычей. Однако мормолик на всех, конечно, не хватало, люди начали ходить самостоятельно. Порой такие походы заканчивалась плохо. Охотники сами часто становились жертвами тварей клоаки.
Поделать с этим я ничего не мог, да и не пытался особо. В канализацию я никого не загонял, кормить тех, кто не захотел стать охотником не отказывался. Более того, придумал так же альтернативное занятие, тоже оплачиваемое: исследование и картографирование самого города. «Этажей» в нем оказалось несколько больше, чем представлялось вначале. За декаду основная масса исследователей добралась только до пятого, и нашли уже немало полезного. Однако были и те, кому неинтересно методично чертить схему города и собирать все, что осталось нетронутым временем — а такого было на удивление много. Старинное оружие и инструменты, даже ткани — в некоторых помещениях они сохранились так, будто их там оставили пару лет назад, а не пару тысяч. Так вот, некоторые шли глубже, подальше от основной массы картографов, в надежде сорвать куш или ведомые любопытством. Пока им удалось дойти до шестнадцатого этажа, но он явно не был последним. Откровенно говоря, мне и самому было чрезвычайно интересно, что там находится внизу, вот только времени чтобы бросить все и пойти посмотреть просто не было.
В целом за декаду каторжного труда все более-менее устаканилось. Голодных в городе не было, больных пока тоже. За исключением раненых во время охоты, конечно же. Дядя нанял на работу двух лекарей и помог организовать нечто вроде подземного госпиталя. Суммы в контрактах были просто фантастическими, но каждый из нанятых на работу знал, что уезжает очень надолго и в случае, если захочет покинуть нанимателя, уезжать придется не только из Рима, но и из республики. Без возможности возвращения — это отдельно было прописано в контракте.
Безработными остались, только те, кто в принципе не желал ничего делать, и до сих пор продолжал требовать, чтобы их отпустили, или кормили бесплатно, раз уж ограничивают их свободу. Что с такими делать не решил пока ни я, ни дядя. Но если честно, я все больше склонялся к предложению Керы. Бесчеловечно, да. Но мне моя семья дороже. Пока можно кормить их бесплатно, тем более таких лентяев набралось меньше сотни, но они ведь непременно начнут мутить воду! И отпустить нельзя ни в коем случае. Эти квириты даже не задумаются — сразу побегут к тем же чистым, чтобы сдать своих «подлых пленителей». О том, что еще недавно чистые готовили им гораздо более неприятную участь эти отбросы уже забыли или считали, что за предоставленные сведения им выдадут индульгенцию. Хорошо, что керкопы, несмотря на отвратительное чувство юмора, дело свое знают, так что чаяния жителей подземного города они отслеживают очень тщательно. К слову у большей части народа особых претензий к «пленителям» не было. Немного придя в себя они свои перспективы осознали достаточно полно, так что с этой стороны проблем не ожидалось. Опять-таки, если решить проблему с «бунтарями». Но это я пока малодушно решил отложить на потом.
— Слушай, а что ты собираешься делать с этим Мариусом? — спросил меня Конрут. Я как раз вдруг осознал, что ближайшую ночь могу, наконец, провести на поверхности, и, скорее всего, до утра ничего не рухнет, так что время убийца подобрал очень «удачное».
— Вообще — собирался его допросить. Кера сказала, этот тип нагло врал о том, как оказался в Риме, да и мне самому это показалось странным. Но с тех пор я ухитрился напрочь о нем забыть, так что даже не знаю.
— Хм, интересно, — протянул Конрут. — Надо полагать ты его раньше знал?
— Ну да, — я вспомнил, что Конрут о личности узника ничего не знает, — Впервые мы познакомились в лагере под Лурдом. Он там был пленным. А потеряли друг друга в Памплоне. Как-то не ожидал встретить его в Риме. Насколько я знаю, сепаратисты, несмотря на трудности, не сильно стремятся возвращаться в метрополию. Слышал даже, что наоборот, жители приграничных районов метрополии стараются перебраться к сепаратистам.
Так оно и было на самом деле — Доменико писал, что это одна из основных проблем сейчас. Не столько даже из-за отсутствия возможности дать работу новоприбывшим, — тут Мариус тоже явно солгал, нет сейчас у сепаратистов ни голода, ни безработицы, по крайней мере в серьезных масштабах, — сколько из-за необходимости фильтровать шпионов.
— Да, странная история, — согласился Конрут, — Тогда предлагаю завтра утром и поговорить. А то толку от него — сидит без дела, только ресурсы зря тратит. Если
