Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– Это мой отец, – повторила дева. – Он меня любил... Слишком любил. Я убила его, – и взойду на костер, и войду в легенды...
Ее короткая туника была разорвана чуть ли не в клочья, и взору открывалось много интересного, но я отчего-то упорно пялился исключительно на голову.
Мертвые глаза распахнулись, словно почувствовав мой пристальный взгляд.
– Ты сейчас сдохнешь, Хигарт! – прорычала голова. – Сдохнешь, как и подобает сыну блудницы, – на заплеванном полу вонючего кабака!
«Заткнись, дохлый кровосмеситель! Проваливай в Бездну Хаоса!» – достойно и гордо хотел ответить я, но не сумел, потому что язык, гортань, связки и прочее, необходимое для ответа, осталось далеко отсюда. На заплеванном полу вонючего кабака, надо полагать.
Но голова, похоже, услышала мои беззвучные пожелания. И стала исчезать, становясь все более бесплотной, прозрачной...
– До встречи, Хигарт! – нежным голоском сказала дева и тоже начала таять. – Мы с тобой умрем вместе, милый!
Я не успел возразить, даже мысленно, на ее нелепое и непонятно на чем основанное заявление. Девушка исчезла, и надо мной...
* * *
...обнаружилась громадная ножища тролля, обутая в грязный поношенный сапог.
Сапог опускался прямиком на мою голову, готовый поставить финальную точку и в сегодняшней драке, и в моей карьере трактирного вышибалы. А заодно и в моей жизни.
Вот только... Только опускался сапог неимоверно медленно, почти незаметно. Я мог при желании долго и внимательно рассматривать его во всех деталях и подробностях, мог пересчитать все трещинки на коже грязеруха, из которой сапог был пошит. Мог, опять же при желании, прочесть вслух все тридцать две песни бессмертной поэмы «Элвес и Триадея» великого Аргуанта, – если бы знал их наизусть, разумеется. Прочесть, а затем повторить на бис особо удавшуюся барду сцену первой брачной ночи... Мог сделать всё это, и лишь затем убрать голову с того места, где тролль вознамерился раздавить ее, как гнилой орех.
Понятно...
Пока дух мой парил непонятно где, любуясь на грудь меченосной девы, виднеющуюся в прорехи туники, и на отрубленную голову, тело самостоятельно предприняло меры к собственному спасению... Вспомнило то, что ему приказано было прочно забыть. То, что я никогда не вспоминал в последние годы: когда охранял ходившие в Кандию и в Уорлог караваны, и когда охотился на беглых рабов, и когда вышвыривал из трактира наглецов, норовящих разломать мебель...
То, чему меня научили в Храме Вольных, долгих одиннадцать лет натаскивая, словно бойцового пса... Однажды я понял, что псом мне не стать, что голодная и полная опасностей волчья жизнь лучше собачьего существования на цепи и в ошейнике... И ушел. Сбежал, если называть вещи своими именами. Не раз после того жизнь висела на волоске, но некоторыми боевыми техниками, основанными на Силе Храма, я все же ни разу не воспользовался. Хватало прочих умений, да и верный Бьерсард выручал в трудные моменты...
Но сегодня, лишившись на миг сознания, мое тело пустило в ход то единственное, что могло его спасти. Ну что ж, быть по сему...
Наверняка ни тролль, ни зрители не успели рассмотреть, как я вскочил с пола. Оказавшись на ногах, я застыл неподвижно, давая публике время себя увидеть, и простоял так до тех пор, пока взгляд тролля невыносимо медленно не пополз вниз, – туда, где сапог не встретил ожидаемого сопротивления моей разлетающейся вдребезги головы. Потом я ударил – тоже нарочито медлительно, словно бы протискивая кулак не сквозь воздух, а сквозь сопротивляющуюся упругую массу.
Чешуйчатая челюсть показалась твердой, как чугунная болванка. Я нанес еще два достигших цели удара – столь же демонстративных и неторопливых, но наверняка показавшихся со стороны молниеносными. И лишь затем принялся за тролля по-настоящему.
Никто не смог бы ЭТО увидеть, и уж тем более осознать увиденное, да оно и к лучшему, некоторые приемчики совсем не к лицу кабацкому вышибале. И уж вовсе ни к чему, чтобы кто-то попытался повторить этот трюк...
Моя рука с растопыренными пальцами устремилась к морде тролля, теперь уже по-настоящему быстро. И остановилась, не дойдя до цели пару ладоней, словно бы натолкнувшись на невидимую преграду.
На самом же деле незримые, наполненные Силой продолжения всех пяти пальцев вдавились в ноздри, и в полуоткрытую пасть, и в ушные отверстия, – вошли глубоко, до самого мозга...
Мозга?! Я чуть не взвыл от обжигающей боли. Кем бы – вернее, чем бы – ни была сущность, прикидывающаяся троллем, горячая и клокочущая субстанция внутри имитации черепа не имела с мозгом ничего общего... И даже с тем перерожденным мертвым веществом, что болтается в головах у нежити из Легиона Смерти, – не имела...
Со мной дралось искусственное существо, управляемое со стороны чужой волей...
Не медля, я ударил второй рукой, – так же, растопыренными невидимыми пальцами, но уже в тело псевдотролля: нащупать «руку» кукловода, засунутую в эту громадную куклу-перчатку, и сломать «пальцы».
Как бы не так... «Пальцы» едва не сломали мне – в незримой и быстротечной схватке. Однако не сломали, и цели я все же достиг, – якобы тролль, лишившийся управляющей воли, мгновенно осел и вроде бы даже стал меньше размерами...
Да, не показалось... Громадная фигура стремительно теряла рост и объем – словно надутый воздухом и затем проколотый бычий пузырь.
Я услышал изумленные вопли посетителей, до того звучавшие как неразборчивый низкий гул, – и понял, что незаметно для себя вернулся к нормальному темпу восприятия.
Квазитролль уже не внушал никакого почтения своими габаритами – напоминал упитанного двенадцатилетнего мальчишку. Вот это да... Мыслеформ! Кому-то пришло в голову выпустить против меня не голема, наскоро слепленного из подручных материалов и мертвой плоти, но сложнейшего, в мельчайших подробностях реально выглядящего мыслеформа... Не так уж много найдется в нашем мире магов, способных на такие штучки.
Мыслеформ быстро опадал, сжимался. Я знал, что очень скоро от него почти ничего не останется, лишь зародыш – крохотный, с лесной орешек, комочек пульсирующей псевдоживой материи. Но и такой трофей не лишний – маг даже средних способностей сможет по нему определить, кто из великих стал автором мыслеформа.
Далекий кукловод тоже сообразил, что улику оставлять незачем. Бывший тролль, выглядевший совсем уж карапузом, неожиданно пустился наутек.
Я попытался его схватить, не получилось, – шустрый гаденыш юркнул под стол, завилял между табуретками и ногами, на ходу продолжая уменьшаться.
И началась потеха! Почтеннейшая публика развернула настоящую охоту на «троллёныша», явно в отместку за недавнее свое боязливое изумление: одни старались схватить карлика руками, другие швыряли в него кружками, кое-кто попытался припечатать подошвой к полу – когда мыслеформ уже не превышал ростом кошку.
Кончилось тем, что малюсенькая, меньше мышонка размером, фигурка исчезла из вида. Может, юркнула в крысиную нору, но желающих разламывать стены не нашлось.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
