обстоятельств.
— А на которую фамилию снял номер мой спутник? — сильно смутившись, спрашиваю у женщины.
Выдерживаю ее непроницаемый взгляд. Она бесстрастно смотрит пару секунд. Да, такую не расколешь.
— Простите, мы не имеем право разглашать данные наших клиентов. Это недопустимо. Извините меня.
— Ничего страшного, — рассеянно слежу за пейзажами открывающегося с высоты города. — Просто он каждый раз на разные бронирует, — с размаху бросаю дичайшее оправдание, которое нелепым комом повисает в кабине.
Хостес вежливо улыбается, кивает головой. Мое спасение в том, что лифт останавливается. Мелодичный голос объявляет этаж, призывая покинуть помещение. Несколько шагов и я замираю у шикарной двери с блестящим номером.
Передо мной распахиваются створки. Зажмурившись, делаю шаг вперед. Еще немного и позади раздается характерный защелкивающийся звук. Все, я в клетке.
Номер просто огромный. Я таких никогда не видела. Роскошь кричит ото всюду. Не подозревала, что настолько хорошо может все выглядеть. Необычная дорогущая мебель, фарфоровые вазы с цветами, панорамные окна завораживают. Подхожу ближе, а там огромная площадка с полярно-белыми диванами. Небольшой столик. Дорожки матовых фонарей. И снова цветы.
На кровать сознательно не смотрю, хотя как не отворачивайся, ее трудно не заметить. Она огромная. Ложе стоит на возвышении. Аккуратно застелена красивым бельем жемчужного цвета. Странность в том, что на высокой изогнутой спинке виднеется блестящее крепление в виде тонкой прочной трубки, концы которой закрывают фигурные заглушки. Кольца с небольшими цепочками аккуратно заправлены в потайную нишу.
Обхожу номер пару раз. Пробегаюсь глазами беспокойно и торопливо. Черт побери, я же не интерьер рассматриваю так внимательно, верно же? Я ищу Мистера Икс. Он так и не появился еще. Очень надеюсь, что мы поговорим, потому что убранство кровати с атрибутикой потрясло и немного испугало. А пока наливаю бокал охлажденно шампанского и делаю глоток. Вкусно. Потрясающе вкусно.
Сажусь в кресло перед окном, бездумно смотрю. Я ненормальная. Пришла к незнакомцу, как только поманил пальцем. Что такое со мной? Возможно, это помутнение рассудка. Вряд ли могу рационально объяснить.
Как только допиваю последний глоток, свет в номере максимально приглушается. Только отблески от дорожки с балкона озаряют пространство. Из ниоткуда возникают шаги. Вытягиваюсь в струнку в кресле, со всей силы сжимаю подлокотники.
— Ты кто такой? — спрашиваю его и готовлюсь подняться.
Максимально напрягаю зрение, чтобы рассмотреть его хотя бы в отражающееся стекло. Оно милостиво отражает огромный силуэт. Мощный мужчина идет в маске. Деловой костюм подчеркивает достоинства фигуры. Широкий размах плеч, узкая талия. Различаю короткую стрижку и мощную челюсть под маской, которая закрывает пол-лица.
Он вытаскивает из кармана широкую ленту и завязывает глаза. Проверяет пальцем не сильно ли затянул. Наклоняется, вдыхает мой запах. Ведет губами к уху, оставляя горячую дорожку поцелуев. Мурашки сжирают мое грешное тело, но я не двигаюсь. Вибрационный шепот опаляет мои рецепторы. Я пропадаю.
— Молчи….
4
Ее аромат уничтожает все годные мысли. Я не могу быть нормальным рядом с ней. Ни одна женщина не имела надо мной такой власти с первых минут. Эта же взорвала и уничтожила.
Я знаю о Нике все. Слежу за каждым шагом. Последняя капля — фото из бассейна, где она с маниакальным упорством занималась. Ее бедра, гладкая шелковая кожа, длинные волосы свели с ума окончательно. Манящий тягучий взгляд. Вот тогда в противовес обстоятельствам решил, что пора.
Проникнуть мимо охраны не составило труда. Это моя работа быть невидимым. Образ жизни — забраться в самую опасную точку мира, взять то, что нужно и вернуться с задания, дал о себе знать.
Брать Нику, заражать собой — самое чистое удовольствие в мире. Никто не сравнится, а мне есть кого перебрать в памяти и утвердиться во мнении. Самые искусные девы мира пыль перед моей женщиной.
— Молчи, — хрипло шепчу, собирая ее запах.
Втягиваю в себя, забиваю в легкие. Эта взрывная химия жжет меня, распаляет и плавит. Поправляю ленту, чтобы не сильно давила. Причинить ей боль не допустимо. Если только это не…
— Кто ты? — взволнованно шепчет Ника. — Как ты меня нашел? Почему? Скажи свое имя.
— Тс-с-с.
Разворачиваю кресло, мы оказываемся лицом друг к другу. Она судорожно сглатывает. Грудь вздымается, плавно движется и это просто апокалиптические зрелище. От одного вида ее выпирающих сисек, мне подрывает член. Перед глазами только одно, как я щелкаю стояком по сдвинутым полушариям, а Ника кричит, требуя еще.
— Я пришла, чтобы обсудить с тобой ситуацию. Давай поговорим, пожалуйста.
— Позже.
— Почему ты в маске? Почему я тебя не могу видеть?
— Позже.
Нажимаю ладонью на ложбинку, аккуратно, чтобы не напугать, припечатываю к спинке. Она сопротивляется, но легким касанием губ успокаиваю. Бросаю шепотом, что бояться не стоит, я не причиню ей зла. Когда она затихает, медленно снимаю тонкие бретельки. Платье падает на талию, мгновенно обнажая грудь.
— Скажи свое имя, — голос срывается. — Я хотя бы буду знать, кто меня так бессовестно соблазняет.
— Оно тебе ничего не даст, — зажимаю сосок зубами. Прохожусь языком влажно, жестко, захватнически. Ника шипит, выгибаясь на встречу. — Но, если хочешь, я назову его после того, как займусь с тобой любовью.
— Даже так? Не просто трахнешь и снова исчезнешь?
У моей девочки острый язычок. Довольно усмехаюсь.
— Нет, Ника. С тобой не трахаюсь. Занимаюсь любовью. Запомни это.
— То есть с кем-то все же трахаешься? — тянет руки к лицу, но перехватив, отвожу их за спину.
— Зачем тебе это знать? — срываю поцелуй с полных упругих губ.
Какая же она сладкая. Меня почти убивают те ощущения, что дарит, когда рядом. Моя Ника — самый убойный наркотик. Химоза. Подсаживаешься мгновенно.
— Что потом? Остановись, — пытается встать.
Я не даю, придавливаю и запускаю руки под широкую юбку. Гладить ее ножки отдельный вид кайфа. Не припомню, чтобы буйно ловил тактильное удовольствие, просто прикасаясь. Это все же внутри так горит. Мне нужно ее ощущать. Блядь, впервые тащусь от того, что в мозге снаряды детонируют словно от оргазма.
— Ника, — пододвигаю ее задницу к самому краю. — Я тебя хочу. Не будем усложнять, м?
Не дожидаюсь ответа, разрываю паутиновые трусики. Вероника сжимается, по-прежнему пытается подняться. Мешает склониться, отталкивая плечи. Смешная. Клетка научила меня противостоять сразу двоим противникам и это были отнюдь не хрупкие девочки. Ей не устоять не только против силы. Против моего желания бессильна, потому что она тоже меня хочет. Я знаю женщин, и что это, если не готовность.
Пришла же. Сама пришла.
Улыбаясь, купирую бесполезные попытки. Склоняюсь над нежными складочками. Любуюсь всего мгновение на красивую киску. Прижав ее ножки
