Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
чтобы напомнить – она в безопасности. Бог опустил голову, и его дыхание коснулось ее уха.
– Помнишь, как я учил тебя укрощать магию?
Он говорил об уроке в роще, после того как Аполлон потребовал у Аида услугу и взял с Персефоны обещание, что она больше не будет о нем писать. Она искала успокоения среди деревьев и цветов, но нашла лишь разочарование, когда не смогла наделить жизнью пустой клочок земли. И тогда появился Аид – из ниоткуда, словно одна из теней, что он подчинил своей воле. Бог мертвых помог ей укротить магию и исцелить землю. Его указания были пропитаны соблазном, и каждое прикосновение разжигало в ней огонь.
От этих воспоминаний по телу Персефоны побежали мурашки, и она выдохнула сквозь стиснутые зубы:
– Да.
– Закрой глаза, – велел он, легко касаясь ее шеи губами.
– Персефона? – раздался хриплый голос Пирифоя.
Она зажмурилась, сконцентрировавшись на прикосновениях Аида.
– Что ты чувствуешь? – Одна его ладонь скользнула вниз по ее плечу, а пальцы другой, что крепко обнимала ее за талию, властно раскрылись.
Ответить на этот вопрос было не так-то просто – она чувствовала сразу так много всего. Страсть и возбуждение к Аиду. Гнев и страх, горе и чувство предательства к Пирифою. Это был водоворот, темная бездонная пучина, – а потом полубог снова произнес ее имя.
– Персефона, пожалуйста. Я… Прости меня.
Его слова пронзили ее грудь, словно копье. И, заговорив, она открыла глаза:
– Жестокость.
– Сосредоточься на ней, – велел бог. Он прижал одну ладонь к ее животу, а пальцы другой переплел с ее пальцами.
Пирифой сидел, все так же ссутулившись, на металлическом стуле, связанный и пробуждающий в ней злобу. Глаза, которых она боялась, теперь со страхом смотрели на нее, полные слез.
Они поменялись местами, осознала вдруг Персефона и на мгновение замешкалась, не зная, сможет ли причинить ему вред. А потом заговорил Аид:
– Накорми ее.
Она почувствовала, как между их соединенными ладонями собирается сила – энергия, обжигающая ей кожу.
– В каком месте ты хочешь сделать ему больно? – спросил Аид.
– Это не ты, – произнес Пирифой. – Я тебя знаю. Я за тобой наблюдал!
У нее загудело в ушах, глаза загорелись, сила вспыхнула пламенем, которое богиня была не в силах сдерживать.
Он оставлял странные подарки, следил за ней, фотографировал в местах, где она должна была чувствовать себя в безопасности. Он лишил ее чувства защищенности даже во сне.
– Он хотел использовать в качестве оружия свой член, – ответила она. – Я хочу, чтобы он сгорел.
– Нет! Пожалуйста, Персефона. Персефона!
– Тогда заставь его гореть.
Энергия, плескавшаяся у нее в ладони, стала наэлектризованной. Она высвободила ее из руки Аида и представила, как эта магия устремляется к Пирифою бесконечным, горячим, как лава, потоком.
– Это не…
Крик Пирифоя оборвался, когда его настигла магия. Внешне не было ни единого признака, что с ним что-то не так – у него в промежности не вспыхнули языки пламени. Но было очевидно, что он почувствовал ее магию. Уперевшись ногами в пол и сжав зубы, он задергался на стуле в попытке высвободиться. На голове и шее вздулись вены.
И все же ему хватило сил выдавить сквозь стиснутые зубы:
– Это не ты.
– Я не знаю, кем именно ты меня считаешь, – ответила богиня. – Но давай-ка я проясню: я Персефона, будущая царица подземного царства, леди твоей судьбы – одно мое присутствие будет наводить на тебя ужас.
Из носа и рта Пирифоя потекла кровь, его грудь бурно вздымалась и опускалась, но он больше ничего не говорил.
– Как долго он пробудет в таком состоянии? – задалась вопросом Персефона, наблюдая, как тело Пирифоя выгибается от мучительной боли. Его глаза начали выходить из орбит, а кожа заблестела от пота, приобретя зеленоватый оттенок.
– Пока не умрет, – прямо ответил Аид, наблюдая за происходящим с абсолютно равнодушным выражением лица.
Она не дрогнула, ничего не чувствуя, и не попросила уйти, пока Пирифой не умолк и не обмяк на своем стуле. Персефона вспомнила свой вопрос Аиду: это помогает? Она так и не получила ответа, за исключением того, что теперь богиня знала: какая-то часть ее увяла, и если она продолжит, это иссушит ее без остатка.
Глава II
Прикосновение горя
– Как идет подготовка к свадьбе? – поинтересовалась Лекса. Она сидела напротив Персефоны на белом стеганом одеяле с вышитыми незабудками. Это был подарок от одной из душ, Альмы. Та подошла к Персефоне со свертком в руках во время одного из ежедневных визитов богини в Асфодель.
«У меня для вас кое-что есть, миледи».
«Альма, тебе правда не стоило…»
«Это подарок, но не для вас, а от вас, – быстро перебила богиню та, качнув серебряными кудрями, обрамлявшими ее розовощекое лицо. – Я знаю, что вы горюете по подруге. Так что передайте ей это».
Персефона приняла сверток, и, когда она поняла, что это стеганое одеяло, с любовью расшитое маленькими голубыми цветочками, на глазах у нее выступили слезы.
«Не знаю, нужно ли мне говорить вам, что означают незабудки, – продолжила Альма. – Искренняя любовь, верность, воспоминания. Со временем ваша подруга снова вас узнает».
В тот вечер, вернувшись во дворец, Персефона расплакалась, прижимая к груди это одеяло. На следующий день она подарила его Лексе.
«О, оно прекрасно, миледи», – сказала та, взяв в руки сверток, словно крошечное дитя.
Персефона напряглась, услышав свой титул. Она нахмурила брови и смущенно произнесла:
«Миледи?»
Лекса никогда прежде не использовала титул Персефоны. Их взгляды встретились, и Лекса замешкалась, покраснев.
«Танатос сказал, это твой титул», – объяснила она.
Персефона признавала, что титулами нужно пользоваться, но уж точно не в кругу друзей.
«Зови меня Персефоной».
Лекса широко распахнула глаза:
«Прости. Я не хотела тебя обидеть».
«Ты и… не обидела».
Как бы убедительно ни пыталась говорить Персефона, ей не удалось придать своему голосу достаточно уверенности. По правде говоря, услышать, как Лекса называет ее «миледи», было еще одним напоминанием, что она уже не та, что прежде. И как бы Персефона ни уговаривала себя быть терпеливой по отношению к Лексе, это было сложно. Лекса выглядела все той же, говорила все так же, она даже смеялась, как раньше. Вот только ее личность была другой.
«Кроме того, если уж пользоваться титулами, то ты должна называть Танатоса милордом».
И снова Лекса смутилась. Она отвела взгляд и, покраснев, ответила:
«Он сказал… что мне не нужно».
Персефоне этот разговор показался весьма странным, и она почувствовала себя еще более далекой от Лексы.
– Персефона! – позвала ее Лекса.
– Мм? – Это
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
