Она это понимает. Но не слышит. Джек все еще сгусток тьмы.
— Капитан в участке. Он ждет, когда с ним свяжутся насчет Киры. Мы начнем без него.
Томас резко втягивает носом воздух.
— Убирайся! Уйди! — кричит он, обращаясь к Марле.
— У нас, кажется, общий сбор, — возражает кошка. Ей больно от слов Томаса, но вряд ли она показывает это тем, кто видит.
— Без тебя обойдемся! — не унимается Томас. — Уйди!
— Успокойся, — тихо говорит Джек. — Она нам нужна. Теперь она — Тень, ты забыл?
— Она просто шлюха, которая оказалась в нужном месте! — Томаса несет. Он совсем скоро пожалеет о своих словах.
Сильно пожалеет.
Мэри почти физически чувствует боль Марлы. Кошка поднимает на ноги и подходит к окну.
Закуривает, и помещение заполняет запах вишневого табака.
Мэри знает, что она стоит спиной ко всем остальным, скрывая слезы. Она глотает и эту обиду.
— Успокойся, — повторяет Джек. — Так ты делу не поможешь. Тридцать восемь человек. Мужчин и женщин. От них остались только правые кисти. Томас, ты слышишь?
— Слышу, — выдавливает шакал.
— Что нам это говорит?
Томас обессиленно садится прямо на пол. Он полностью пуст. Его эмоции захватывает апатия.
Мэри знает, что скоро апатия превратится в сожаление. Она очень надеется, что Марла простит Томаса за злые слова.
Должна простить.
А еще она знает, к чему клонит Джек.
И отвечает вместо Шакала.
— Это говорит нам о том, что мы пропустили наличие в Рурке общины ткачей. И недавно у них был ритуал посвящения…
— Ткачи? — сдавленным голосом спрашивает Марла. — Вы правда думали, что здесь их нет?
— Пока Твари живут по человеческим законам, их никто не трогает. И не ищет, — напоминает Джек. — Обычно ткачи ведут себя тихо. Они давно уже отказались от своих старых ритуалов.
Марла зло смеется.
— В этом городе никто не живет по человеческим законам, — сквозь смех говорит она. — И вы — идиоты, если думаете по-другому!
— Ты теперь одна из нас, — мягко напоминает Мэри.
— Нет. Я просто шлюха, оказавшаяся в нужное время в нужном месте, — отвечает кошка. — И я вам нужна. Ведь именно в моем доме вы спрятали свою птичку.
Мэри очень надеется, что Томас что-нибудь скажет. Именно ему надо что-то сказать.
Но он молчит.
Кира исчезла. Капитан остался в участке.
И баланса больше нет.
Нужно вернуть Киру. Потому что пока не будет баланса, не будет и расследования.
Им нужно вернуть Киру. А потом уже искать ткачей, решивших вспомнить старые ритуалы.
Потому что иначе ничего не получится…
Капитан
Сидеть в кабинете было совершенно невыносимо: занять себя делами не получалось — все валилось из рук, а каждый стук в дверь дарил надежду, что вот оно, принесли записку с указаниями.
И каждый раз его ждало разочарование.
Отправив хмурого незнакомца, в которого превратился Джек, на встречу с остальными Тенями, он тупо пялился на заваленный бумагами стол, ходил из угла в угол, рычал на тех несчастных, кто осмеливался постучать в его дверь, и ждал.
Время шло медленно. Казалось, что оно и вовсе остановилось, превратившись в болотную муть.
Ждать. Нужно просто ждать.
И быть на виду.
Очередной стук в дверь, заставил вспыхнуть надеждой, и в этот раз она оправдалась.
Мальчишка-посыльный робко заглянул внутрь его кабинета.
— Вам письмо, капитан Фрост, — деловито сказал он.
— Давай сюда, — Капитан протянул руку.
— Мне сказали, что вы заплатите за доставку, — очевидно его покрытая шрамами рожа, мальчишку немного пугала, потому что сказал он это полушепотом.
Чувствуя, как к горлу подступает комок гнева, Капитан сунул руку в карман и достал пару мелких монет.
— Хватит?
— Ага! — пискнул мальчонка, протянул ему смятый конверт и быстро ретировался.
Ублюдки. Мрази. Они сожгли дом Киры, похитили ее, а теперь еще и заставляют его платить за доставку их записок…
Хотят показать, что имеют полную власть над ним. Ну что ж, сейчас это действительно так.
Дрожащими руками, Капитан разорвал конверт. Из его выпала небольшая записка. И прядь волос.
Руки задрожали еще сильней. Он поднял сначала сплетенные в нелепую косицу волосы, а потом и бумагу.
Это всего лишь прядь волос. Ничего страшного.
Пока — ничего страшного.
Но прочитав записку, Капитан понял, что погорячился.
Чувства куда-то исчезли, а последней связной мыслью было: "Хорошо, что Джека здесь нет".
А потом наступила тишина.
Он глушил все то, что поднималось из глубин души, будто боялся, что его подслушают. Поймут.
Кто поймет? Он в кабинете один.
Надо уйти отсюда. Сейчас же, пока не вернулся Джек.
Уйти.
Не помня себя, Капитан сунул записку и прядь волос Киры в карман, накинул плащ и вышел из кабинета.
Его кто-то окликнул, но он не стал обращать внимания. Да и не смог бы. Не до того.
Но этот кто-то оказался настойчив. Уже на крыльце его схватили за рукав и развернули.
— Куда вы? — Лайт выглядел встревоженным. — Что с вами? Вы бледны, как снег!
— Все нормально, — бросил Капитан. — Я беру дело из Обители под личный контроль. Остальные на тебе.
— Но…
— Убери руку. Мне надо уйти.
— Что произошло?
— Убери. Руку.
Лайт подчинился. Не удостоив заместителя и взглядом, Капитан спустился по ступенькам и пошел вперед.
Сам не зная, куда.
Сдерживать мысли. Не поддаваться чувствам. Его не должны услышать. Его не должны раскрыть.
Он думал, что сделает все ради спасения Киры. Но эти люди… не люди, выродки, похитившие ее, нашли то, что он сделать не сможет.
Или сможет?
Что ему делать?
Очнулся он возле "Золотой Цапли". Сойдет. В кабаре есть уединенные кабинки, где его никто не услышит. Ему надо выпить.
Успокоиться.
Собраться.
И подумать.
"Завтра вечером приведешь малолетнюю певичку к черному ходу Оперы. Оставишь там, и уйдешь. Твою шлюху вернут той же ночью. Не сделаешь этого — получишь Киру Нордив в посылках. По частям."
