была. И в итоге очень полезная, хорошим специалистом оказалась, работать умела, умная. Повысил. По другим причинам! Заслужила.
А что тогда? Кто? Неужели это, когда он летал в Нарьян-Мар с этим, как его, Дмитрием Владиславовичем, с которым они в качалке в карты играют? Уговорил его после особенно удачной партии на экстремальный туризм с оленями. Была там одна скуластая, горячая. Кореянка из другой туристической группы.
Максим вспомнил жаркую ночь в чуме из оленьих шкур и то, как кореянка ничего не понимала по-русски, но кричала знатно. Всех местных оленей распугала.
Не может быть! Нет, ну откуда в тундре презервативы, да? Так что у него тройня корейская? Как бы поаккуратнее это узнать.
— Алло, Екатерина?
— Максим Евгеньевич! — радостная какая. Она-то что радуется?
— Там это, как там тройня?
— Они такие милые! — чуть ли не запищала она — я не могу! Я так за вас рада! Это же теперь такое счастье в доме!
— Они там, посмотрите, пожалуйста… глаза у них какие?
— Глаза? — удивилась Катя, — ой, не знаю, не видно сейчас. Они же сосут! Голубые, наверное, как у всех!
— Что сосут? — пришёл в ужас Максим.
— Как что, молоко!
— Они ещё и моё молоко выпили? Овсяное? Тунца сожрали, молоки выпили? По миру меня пустить вздумали?
— Да нет же, вы что! Материнское!
Максим открыл рот и закрыл обратно, это что там у него дома за сеанс естественного грудного вскармливания на троих сразу? Ничего себе! Всплыла другая мысль.
— Как вы сказали, голубые глаза?
— Ну да! Голубые! Такие лапочки! Загляденье!
Максим сначала выдохнул, голубые — значит не кореянка, она кареглазая была. А кто голубые? Голубые, голубые… Не может быть!
Неужто жена Петра Семёновича, с которым они в сауну ходили? То-то она всё ему глазки строила, он же один был, а Пётр выпить мастак. Голубоглазая она как раз была с таким аппетитным бампером, которым так и крутила перед его лицом. То одно уронит, то другое. Но он же вроде не стал. Пётр — его компаньон. Или стал? Что-то хреново помнил он тот вечер. Угорел в сауне, наверное. А она что, воспользовалась?
Так как же это? Пётр же его компаньон! Он же его за такое по старой дружбе и памяти в лесополосу вывезет и заставит рыть себе могилу тем самым тунцом, которым он в его жену тыкал!
Вот он влип! А зачем же она к нему домой припёрлась? Не могла сказать, что это от Петра тройня? Он всё равно лысый и старый, в смысле старой закалки, мужественный и надёжный. Хотя, если он настолько надёжный, что давно её не катал на тунце, тогда карьера Максима прервётся внезапно и трагично, как его не уговаривай. И бизнес пойдёт под хвост тому самому коту, которого у него дома кормила Катюша.
Откуда она кота-то взяла? Не было у него никакого кота. Перетрудилась Катенька, не ценил он её. Если сейчас его дома ждёт не только тройня со счастливой мамашей, приверженицей грудного кормления при людях, но и её муж, то и Катенькина карьера закончится быстро и трагично. В том смысле, что она останется без работы, потому что её любимого босса, которому она носочки зашивала, кофе и таблеточки носила, массаж больной спины делала, больше не будет.
А если её к себе Пётр Семёнович заберёт? Его Катеньку? Его нежную, заботливую и наивную, как новорождённая чебурашка, Катеньку? Как же она там у него будет? Он же старой закалки! И за жопушку её красивую взять может и на стол завалить за холодный кофе. Хотя нет, если он с тунцом не дружит, отчего его жена затроилась от Максима, то он и к Катеньке не будет подкатывать. Типа ему уже и не надо. Да?
Максим заёрзал. Почему ему становилось тошно от этой мысли, и недружба Петра Семёновича с любым рыбным продуктом на его выбор, не становилась утешением.
Ох, Катенька, знала бы ты, чему ты радуешься! Бедная милая секретаршечка в узкой юбочке и большими глазками! Как он мог такое допустить? Как же это не по-мужски, оставить это милейшее и невиннейшее создание в лапах этого старого бандюгана… то есть надёжного и мужественного партнёра по бизнесу с кристальной репутацией и большими связями. Он же, по сути, предаёт её доверие и надежду на то, что любимый босс защитит и спасёт от любых невзгод! И зарплату тринадцатую вовремя даст и новые канцтовары закажет, да что там канцтовары — кресло с эргономической поддержкой на рабочее место, чтобы её стройная спинка не уставала пахать на него бессовестного!
Максим закусил ноготь на большом пальце. Нет! Он должен спасти Катеньку от этого ужасного человека! А потом и с тройней разобраться! И вообще, пусть сначала генетический тест принесёт, может это не от него, а от другого такого же красивого и неотразимого партнёра по бизнесу, с которым они в апреле ходили в сауну. Хотя… там у него одни старперы в друзьях. Его бывшие сока… сокомпаньоны по заседаниям.
Надо что-то делать!
Тройня — это катастрофа! Но Катенька? Как он мог бросить Катеньку в беде?
Машина свернула с дороги к его дому, и пока открываются автоматические ворота, Максим продумывал план, с какой стороны войти в дом незаметно, стоит ли в гараже лопата? А что? Отличное и очень холодное оружие, потому что хранится в не отапливаемом гараже, можно и насмерть к ней примёрзнуть!
Катеньку в зубы и заграницу! Начнёт новый бизнес! И девушку спасёт! Ну и Пётр не найдёт их, если хорошо спрятаться. Притвориться, например, женатой парой, держаться всё время за ручки, обнимать её стройненькую такую, сладенькую…
— Приехали, босс!
Максим чуть не подскочил, нельзя же так резко прерывать судьбоносные раздумья и грандиозные планы. В гараже лопаты не оказалось. Но перед домом не стояло знакомого до нервного тика Гелендвагена Петра Семёновича. Может, он ещё не подъехал? Или ждут в засаде? Может, решил не марать руки лично и послал своих подручных?
Максим вышел из машины и мужественно направился к входной двери, хрустя снегом под начищенными, но ужасно скользкими ботинками. Ничто не предвещало беды. В смысле было тихо. Но тут раздался громкий визг Катеньки!
Максим чуть не вынес дверь с петель. Опоздал? Они её поймали и пытают с одним вопросом, где её непутёвый босс, который слишком хорошо дружит со своим тунцом и без конца всем его показывает! Не уберёг!
— Катенька! — он ворвался в комнату в позе Джеки Чана из какой-то серии этих древних одинаковых
