Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– Откуда я мог видеть, как складывалась обстановка в кабинете? Но связь с Андреем держал вплоть до подрыва. Встретимся, расскажу подробности. Ты это хотел услышать?
– Да.
– Тогда отбой, полковник!
– Отбой!
Потапов повесил на место трубку спутниковой связи, приказав водителю:
– На Лубянку!
* * *
Похороны Москвитина состоялись в среду, 23 июня. Майора хоронили в закрытом гробу на Дальнем кладбище, в самом его конце у оврага, где в ряд стояли десятка два одинаковых памятников. Если можно назвать памятником небольшую гранитную плиту, на которой значились только фамилия, имя, отчество, а также даты рождения и смерти. И больше ничего, никаких фотографий, ритуальных рисунков, надписей, никакой должности и воинского звания. Здесь лежали погибшие офицеры спецслужб. Гриф секретности сопровождал их и после смерти, отраженный скудной информацией на отшлифованном граните. Грузовая «Газель» и два «Мерседеса» подъехали к черной яме на краю аллеи ровно в 11.00. Стоявшая последнюю неделю теплая солнечная погода сегодня с утра вдруг сменилась ненастьем. Тучи не по-летнему затянули небо, и начался мелкий, нудный затяжной дождь. У могилы до прибытия траурного кортежа уже находились люди. Четверо крепких парней извлекли из кузова «Газели» обитый кумачом гроб. Недорогой, простой, самый обыкновенный. Появились два табурета, на которые установили его. «Газель» отъехала, из иномарки вышло еще четверо человек. Среди них генерал-лейтенант и полковник в парадной форме. Остальные в черных строгих костюмах.
Потапов, вздохнув, предложил:
– Пройдемте к гробу!
Генерал, произнеся небольшую речь, передал слово полковнику. Тот также был краток и мрачен. Среди бойцов спецназа не принято говорить пафосные фразы. Как только Карцев отошел в сторону, работники кладбища опустили гроб в могилу. И уже через несколько минут на месте ямы вырос высокий холм с обелиском, который покрыли венки, извлеченные из той же «Газели».
А вскоре автомобили увезли сотрудников спецслужбы.
После того, как аллея опустела, к свежей могиле подошел человек в черной одежде и таких же черных, скрывающих лицо очках. Он посмотрел на памятник, чему-то усмехнулся, достал сотовый телефон, набрал нужный номер.
Ему ответили тут же:
– Потапов слушает!
– Москит на связи! У меня к вам претензии, Николай Викторович!
– Да? И в чем они заключаются?
– Похороны прошли как-то казенно и скучно! Я думал, что заслужил более торжественный церемониал.
Генерал заверил:
– Претензии принял! В следующий раз я устрою тебе более пышное погребение, с артиллерийским салютом! Кстати, как устроился в Переславле, господин Сургин Андрей Семенович? Или и там у тебя к своему новому положению имеются претензии?
– Нет, в Переславле все в порядке! Что будем делать дальше? Я долго находиться в отстое не привык!
– Осваивай пока жизнь коммерсанта и привычки меняй. Как будешь нужен, вызову. Это все!
– Принял, босс! До связи, надеюсь, скорой!
Майор Москвитин, оставшийся в живых после подрыва кабинета Оболенского и выведенный из здания людьми генерала Потапова, еще раз бросил взгляд на скорбную надгробную плиту, поправил венок и пошел в сторону, противоположную центральному кладбищенскому входу. К новой жизни и новой службе! Под другим именем, с немного измененной внешностью, но с прежней целью – бороться со Злом!
Часть I
Глава 1
Андрей Сургин подъехал к кафе «У клена», удобно расположенному в небольшом скверике рядом с Дворцом спорта и проспектом Победы, в 23.00. Это кафе, как и двухкомнатная квартира и три автомобиля, являлось прикрытием и материальной составляющей общей легенды в прошлом майора спецназа, а ныне секретного агента генерал-лейтенанта ФСБ Николая Викторовича Потапова. Сургин был подчинен только ему, Потапову, и имел специальную спутниковую связь исключительно с куратором Антитеррористической службы, которую после недавних событий возглавил бывший командир отряда спецназа «Гарпун», получивший генеральское звание Карцев. Сургина-Москвитина засекретили настолько, что даже ближайшие его товарищи и сослуживцы считали майора погибшим и изредка навещали скромную могилу на московском Дальнем кладбище, под траурной плитой которой спокойно гнил пустой гроб. Сургина как офицера спецслужбы не существовало. Ни для кого, кроме Потапова. Как планировал генерал использовать майора, Андрей не знал и, получив приказ вживаться в образ мелкого бизнесмена, вот уже месяц занимался ерундой. Набрал штат сотрудников кафе и контролировал их работу, возложив руководство официантками Людой Гелевич и Ларисой Смолиной на молодого предприимчивого выпускника местного политехнического университета Романа Мовенко. На него же и оформил заведение, чтобы самому не мотаться по всяким фискальным конторам для уплаты налогов и прочего. Надо отдать должное Мовенко, тот с обязанностями менеджера и «владельца» кафе справлялся превосходно. Кафе приносило неплохой доход, которого вполне хватало не только на приличную зарплату официанток и Романа, но и достаточно обеспеченную жизнь самому Андрею. Так что резерв в 50 000 долларов, выделенный все тем же Потаповым на латание дыр и поддержание бизнеса, лежал в сейфе квартиры Сургина нетронутым.
Майор въехал на площадку перед кафе, чуть не протаранив капотом своего «Ниссана» бочину не первой свежести черной «Ауди». Андрей, вовремя среагировав на неожиданное появление иномарки и остановившись, хотел было на месте разобраться с водилой, который выезжал оттуда, куда даже въезд ему был запрещен. Но «Ауди», не обращая внимания на «Ниссан», буквально врубилась в транспортный поток машин, следовавших по проспекту, чисто случайно повторно избежав столкновения.
Андрей неодобрительно покачал головой, загнал «Ниссан» на обычную стоянку с правого торца кафе. Прошел в здание. В главном зале не было ни одного посетителя – и это во время массового наплыва молодежи, разогревающей себя пивом и сухим вином перед тем, как отправиться на ночную дискотеку во Дворец спорта, где спиртное стоило на порядок дороже. Странно. Музыка играла, как обычно, мигали фонари светомузыки, а в зале ни одного человека. Только Роман с Галевич за стойкой. Официантки работали посменно, менеджер же был обязан с 21.00 до полуночи, времени закрытия кафе, находиться вместе с девушкой. Иногда, от нечего делать, его подменял сам Сургин.
Андрей не сразу заметил, что Роман успокаивает плачущую официантку. Он подошел к стойке, спросил:
– Что за дела? Почему пустой зал и море слез?
Роман повернулся к хозяину кафе, и Сургин увидел, что правый глаз менеджера слегка оплыл. Благодаря богатому опыту Андрей знал, что такие оплывы возникают после прямого удара в голову.
Менеджер объяснил:
– Да тут, Андрей Семенович, два каких-то дебила то ли под наркотой, то ли под алкоголем вломились, как кабаны. И давай посетителей гонять, два столика перевернули, одному парню так врезали, что ребра наверняка сломали. Корчился от боли, когда дружки на выход потащили. А как клиенты разбежались – кому охота с отморозками связываться, – так эти два урода к Людке приставать начали. Я вступился, да толку-то. В глаз получил и отлетел к стене.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
