Это был Гете «Фауст» диалог Мефистофеля и Фауста. Сердце мое застучало как у кролика, ее голос, пронзал до глубины души. А тот факт, что я совсем не видел девушку, будоражил вновь и вновь.
— Что ни надень, всё мучусь я хандрою,
И уз земных не в силах я забыть.
Я слишком стар, чтоб тешиться игрою,
И слишком юн, чтоб без желаний быть.
Свет ничего не даст мне, я уверен.
«Умерен будь! Лишь будь умерен!»
Вот песня вечная у нас.
Она терзает наши души,
Её поют нам хрипло в уши
И каждый день и каждый час!
Продолжил я цитировать произведение, слушая, как девушка усмехается.
— Я удивлена, — она одобрительно повысила тон.
— А я тем более, — никак не мог я унять бешеную сердечную аритмию. — Откуда вы могли знать о моем любимом произведении?
Это было безумно приятно и волнительно, ведь с детских лет я обожал поэзию, романы и просто литературу в целом. Мои увлечения и вкусы мало кто разделял, но если вдруг такой человек находился, он оставался в моем сердце навсегда. Незнакомка громко выдохнула и встала с места, направляясь ближе ко мне. А я по-прежнему не мог рассмотреть лица, только лишь утонченный силуэт.
— Я просто попробовала и попала в точку, — томным голосом произнесла девушка. — Оказывается тут не все заносчивые, а есть довольно таки умные и приятные люди. Мне вдвойне приятнее, что мы не видим друг друга, мы можем оголить свою душу.
— И чего же желает ваша нагая душа сейчас? — я стал чувствовать аромат туалетной воды девушки, которая отдавала миндалем и кокосом, она была такая пленительная. Хоть я знал ее всего несколько минут, я почему-то хотел провести с ней всю эту ночь, а может и всю жизнь.
Девушка дотронулась до моей руки, и я взял ее за запястье. Рука была тонкой и изящной, я все еще не видел лица, но слышал дыхание и ощущал аромат, который наполнял мои легкие.
— Остановись, мгновение — ты прекрасно! — в данный момент я не мог позволить себе упустить ее. — Скажи, наконец, кто ты?
Услышав легкий смешок, который раскатился в моей груди дрожью. Ее аккуратные маленькие пальчики забегали по моей щеке.
— Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, — она опять процитировала Мефистофеля, чем разбудила мое желание узнать, кто же она такая, пленительная, волшебная незнакомка.
Я не мог пошевелиться даже, мое тело камнем было приковано к этому креслу. И наконец, я ощутил на своих губах ее прикосновения. Нежные и пухлые губы, такие аккуратные, такие сладкие были в моей власти, или же я в ее. Мое тело било дрожью, я будто впервые в жизни целовался. Она мягко обхватывала мою нижнюю губу, чуть сдавливая ее, а я подчинялся, что было для меня в новинку. Я никогда не подчинялся девушке, всегда старался доминировать, только если это не касалось каких-либо сексуальных игр.
Незнакомка несколько раз провела языком по моей губе и прикусила ее, вытащив из моей груди грубый стон наслаждения. И девушка приняла его как вызов, погрузив свой язык в мой рот. Это был великолепный поцелуй, он был такой страстный, такой горячий, что затылок сжимало от приятных спазмов, она не позволила себя увидеть и не позволила к себе прикоснуться. Погладив опять по щеке, незнакомка отпрыгнула и выбежала из зала, оставив меня в одиночестве.
По всему телу пробежала дрожь, будто я отлежал руки и ноги, они покрывались мурашками. Мой член больно упирался в ширинку, я не мог прийти в себя, но я так хотел узнать кто же это. Поэтому собрав всю волю в кулак, я выбежал из зала, но не увидел никого. В коридоре было совсем пусто, в отличие от моей наполненной души.
ГЛАВА 2
Несколько дней я засыпал и просыпался с мыслями о той девушке, что меня поцеловала. От воспоминаний мои губы начинали гореть огнем. Это было какое-то помутнение, закрывая глаза, я будто вновь ощущал ее аромат рядом с собой и эти нежные руки. С ног до головы проносилась дрожь от мысли о ней.
В очередное утро, я, выходя из душа, я наткнулся в комнате на своего брата.
Привет братец, — улыбнулся Виталик, что-то жуя из моего холодильника. От неожиданности я чуть вздрогнул, но улыбнулся ему.
— Ты что тут делаешь? — забрал я его бутерброд и отпил из кружки свежий кофе, ловя на себе возмущенный взгляд.
— Забыл? — он вытер руки от крошек после бутерброда, и завалился в кресло. — У тебя сегодня съемка и ты мне обещал, что я поеду с тобой.
— А ты все пытаешься охмурить всех моделей, с которыми я работаю? — натягивал штаны и вытирал мокрые волосы, с которых капала вода.
— У тебя же получается трахать моделей, чем я хуже? — он улыбался, а я ехидно хмыкнул и не стал ничего отвечать брату.
Виталик был младше меня на 6 лет, он работал в IT-сфере, довольно таки успешным программистом для своих лет. Многие женщины его не воспринимали, считая каким-то задротом. Поэтому он часто зависал со мной, беря не лучший пример.
В его детстве не было других примеров, кроме старшего брата. Отец умер, когда он был совсем крохой, а мать после смерти отца пустилась во все тяжкие и вела непотребный образ жизни. Нас воспитывала ее сестра, но и ей давалось это трудно, имея своих двух детей. Мать умерла много лет назад, а наша тетя, улетела жить в Германию, оставив моего малолетнего брата на меня, так как мне было уже 18, а ему всего 12. Ну, ничего как-то выкрутились и даже умудрились закончить университеты.
Выбора не было, пришлось поступать и ему, и мне на бесплатное. Тетка перечисляла нам деньги с Германии, не много, не мало, но на жизнь хватало. На втором курсе театрального, я уже во всю увлекся искусством фотографии и стал подрабатывать на различных семейных фотосессиях, Love store, свадьбах, крестинах и прочее.
— Ну, ты
