белой рубашке, в строгом чёрном костюме и узком тёмно-бардовом галстуке с белой полоской наискосок, волосы зачесаны назад. Битлз в костюмах и рубашке таких же цветов, и в своих узких красных галстуках, волосы на лоб. Пять знаменитых улыбок на одной фотографии, будто излучающей свет.
Банкет, по условию Эпстайна, был коротким. Но, по кремлёвской традиции, изобильным. Перед банкетом прошла короткая официальная церемония награждения. Леонид Ильич встал из-за стола, на котором лежали четыре небольшие коробочки, и зачитал по бумажке:
– Дорогие товарищи! Разрешите мне, выполнить почётную обязанность и наградить знаками Заслуженный Артист СССР товарищей Маккартни, Леннона, Харрисона и Старра. Надеюсь, что они через культуру помогут нам укреплять добрососедские отношения между нашими странами.
И пригласил первым на награждение Пола. Фотография с советскими наградами, сделанная Робертом Уитакером, официальным фотографом Битлз, впоследствии тоже вызовет бурю обсуждений в западной прессе.
На банкете всё было расписано поминутно, официанты в чёрных бабочках сменяли блюда: целиком запеченных поросят и осетров, красную и черную икру, цыплят табака и перепелов, всевозможные салаты. Брежнев любил, когда стол сервировался щедро, хотя сам был достаточно неприхотлив в пище.
Выпить «Столичной» согласился только Ринго, чем заслужил одобрительные восклицания от членов политбюро.
– Настоящий ударник! – пошутил кто-то.
Эпстайн продегустировал дагестанский коньяк. Остальные ограничились грузинским вином. Тосты следовали по протоколу, с равными интервалами.
В какое-то мгновение лицо Джорджа перекосило, во взгляде появилась растерянность.
– Пол, не ешь это, ради Бога! – С трудом произнёс он. – Там, под свеклой, внизу – селёдка!
– Селёдка в салате? Ты шутишь?
– Да, и вон ту штуку, похожую на желе, которую мажут горчицей, тоже не пробуй ни в коем случае!
Наконец подали кофе, на стол поставили хрустальные пепельницы. Ринго и Джордж достали сигареты. Ринго заметил заинтересованный взгляд Леонида Ильича и протянул ему открытую пачку марки Кент, Джордж вслед за ним предложил французские Житан.
Леонид Ильич вытянул из первой пачки одну сигарету, и прикурив её от протянутой Ринго перламутровой зажигалки, затянулся дымом.
– Ничего… – произнёс он, выдыхая, – Мягкие!…
Джордж протянул свою пачку сидящему неподалёку Магомаеву.
– Спасибо! – произнёс Муслим Магометович по-английски, элегантно вытаскивая сигарету из пачки. – И спасибо за музыку! – добавил он.
После концерта и банкета, обессиленные участники группы разошлись по своим апартаментам для отдыха. Им катастрофически не хватало сна.
***
На следующее утро Джон проснулся первым и по мягким кремлёвским коврам отправился будить Пола:
– Пол, я хочу выйти за стену, хочу увидеть всё сам. Мне хочется увидеть мир с их стороны, какой он есть. Хоть на час! Ты со мной?
– Не могу сказать, что мне действительно нравится эта идея, но одного я тебя точно не отпущу. Леннон-Маккартни, так ведь?
– Брайану ни слова. Возьмём с собой Нила, да? И Мэла, на всякий случай, с ним спокойнее. Ты попросишь товарища Риту провести нас через охрану? – Джон ехидно хохотнул, – позвонишь ей прямо сейчас?
Взгляд Пола слегка затуманился, на лице появилась улыбка.
– Конечно! Какой разговор!
В дверях появился сонный Джордж, а затем недовольный Ринго.
– Так не пойдёт, мальцы, – сказал он и поправил перстень на мизинце правой руки.
Все вместе они вышли на Красную площадь. Джон и Пол в кепках и в тёмных очках. Ринго укутался в шарф, несмотря на тёплую погоду. Джордж надвинул на глаза шляпу. Впереди Рита и Нил Аспиналл, Мэл Эванс – замыкающий.
– Ощущение, что находишься на вершине холма, – Джон запрокинул голову вверх, – и небо так низко… Пол, сделай мне кадр на фоне надписи ЛЕНИН!
– Джон, у тебя слишком счастливое лицо, это же склеп! Прояви уважение, – Пол направил на него свой Пентакс. – Ты не находишь, Леннон и Ленин звучат практически одинаково? Хе, хе…
– Смотри, обязательно построй мне потом такой же, только белый. И напиши просто «ДЖОН».
– А давайте, я вам нашу самую большую библиотеку в стране покажу? – решилась предложить Маргарита Сергеевна, – а чтобы действительно узнать Москву, надо побывать на Арбате! Это близко! И всё по пути!
После гастролей в Германии, на пике битломании, где от фанатов защищали сотни полицейских с дубинками или овчарками, было здорово просто пройтись по улице, как обычные люди, за которыми никто не гонится. Утреннее солнце поднимало настроение. Библиотека впечатлила гостей своими размерами. Осмотрев её, они отправились дальше по проспекту Калинина.
Бело-синий автобус ГАЗ-651 резко вывернул с проспекта Маркса. В нём, помимо водителя, находились восемь крепких мужчин в серых и чёрных гражданских костюмах.
– Приготовиться! Вот они!
– Что делает этот идиот? Откуда он взялся?!
Комментарий относился к сержанту милиции, который как раз в этот момент подходил к четвёрке музыкантов и их сопровождению.
– Сержант Перцев! Предъявите документы, граждане! – милиционер приложил руку к фуражке.
Это английские артисты, – выступила вперёд Рита. – Я – секретарь горкома комсомола, сопровождаю их.
Нил и Мэл настороженно переглянулись.
– Ансамбль в бегах, – хихикнул Джордж.
– Послы рок-н-ролла, – добавил Ринго.
– Прогулка окончена, Джон… – вздохнул Пол.
В этот момент сержант милиции застыл, уставившись на Леннона. Потом перевел взгляд широко раскрытых глаз на Маккартни, и уже совсем ошарашенно разглядывал Харрисона и Старра.
– Джон Леннон!… Пол Мак… Так это что? Это – Битлз?! – обратился он за поддержкой к Маргарите Сергеевне. – Здесь, в Москве!!! Вот это дела!
– Товарищ сержант, вы лучше проводите нас до Арбата, мало ли что, – нашлась Рита. – Как Вас зовут?
– Так я… мне… меня… Конечно провожу! Алексей!… Иваныч!
– Чёртов придурок! – разочарованно стукнул по двери автобуса увесистым кулаком стоявший в передней части салона руководитель группы. Водитель угрюмо посмотрел ему в ответ.
Дальше, уже в сопровождении милиции, неспеша пошли в сторону улицы Арбат.
– А у Вас, Алексей, девушка есть?
– Да какой там! У нас в отделении прямо клуб одиноких сердец! Один майор Васильченко женатый, так он это давно уже!
Рита заливисто рассмеялась, задорно затряслись её косички.
– Почему Вы смеётесь? – поинтересовался Пол с улыбкой.
– Да вот, сержант Перцев забавный такой: говорит, у них в отделении милиции – клуб одиноких сердец.
– А вы откуда их музыку знаете?
– Так у нас столько их пластинок прошло через отделение, на костях, на рентгеновских снимках в смысле, настоящие тоже были, фирменные, изымали у фарцы… Я на обложках там их и увидел. Ну а пластинки-то послушал, интересно было. Очень понравились их песни!
На Арбате начиналась жизнь. Из открытого окна на втором этаже развевались белые занавески и по радио звучало бодрое:
– Здравствуйте, ребята! Слушайте пионерскую зорьку!
В переулке им встретилась небольшая группа студентов, собиравшихся в поездку загород, с гитарами и рюкзаками. Студенты быстро поняли, кто встретился
