— При всем уважении, Ваша Светлость, меня зовут Кристина, ударение падает на второй слог. Разумеется, вы мой работодатель, если вы предпочтете…
— Я предпочитаю, чтобы красивые девушки падали на меня.
Неужели у герцога совсем стыда нет?! У меня дернулся глаз, а язык пришлось сильно прикусить, чтобы не сказать какую-нибудь колкость. Я вот потешу сейчас свое самолюбие, а где потом работу найду? Тем более что Уитмор сказал прямо: герцог не пристает к своим служащим, потому мне опасаться нечего.
— Герцог, при всем уважении к вам, — вмешался Уитмор. — Если бы девушки на вас падали, мы бы разорились на лекарях. Лечить переломы нынче очень дорого.
— Ты называешь меня бедняком, Уитмор? — патетически воскликнул герцог. — И при ком? При такой великолепной девушке. Кристин, леди Кристин, не слушайте его. Прошу, станьте лучшим цветком моей души, станьте отрадой глаз моих!
Я повернулся к дворецкому, но тот ничего не сказал. Да и не надо. Во всей его позе читалась одна фраза: «Простите, мне очень стыдно. Простите, можно я провалюсь на месте?»
— Роза души моей! — Герцог подошел ко мне и, поклонившись, протянул мне розу. Интересно, откуда вытащить успел? А, вон слева ваза стоит.
— Ваша душа — самый большой розарий, который мне доводилось встречать. — Я вежливо улыбнулась, выхватила протянутую розу и поставила обратно в вазу с водой. То, что герцог дурак, еще не повод губить цветы. Хотя желание стукнуть его этой же розой было почти непреодолимым.
— Я же не виноват, что широта моей души позволяет вместить в себя такое количество цветов? Будьте уверены, вам понравится в моем саду.
А сейчас мой работодатель коварно улыбнулся. Возможно, это можно было посчитать соблазнительным, возможно, я бы даже повелась на такую улыбку, если бы до этого герцог молчал, а не нес всю эту чушь!
— Извините, я предпочту один маленький горшочек, как любой порядочный кактус. — Я растягивала губы в улыбке, надеясь, что она не выглядит искусственной.
Герцог вздохнул, повернулся к дворецкому:
— Уитмор, почему ты молчишь?
— Мне стыдно, Ваша Светлость. Можно вы используете какую-нибудь магию и я провалюсь глубоко в подвал, чтобы больше никогда не смотреть людям в лицо?
Ого! Видимо, у герцога и дворецкого отличные отношения, раз последний говорит в таком тоне. С другой стороны, я понятия не имею, какие здесь нравы. Возможно, такое отношение в порядке вещей?
— Ладно, Уитмор, скажи, где ты ее нашел? Я все герцогство обыскал, пытаясь найти нормальную горничную, которая не будет стаскивать с меня других леди, кричать, когда застанет в пикантной ситуации, и… — тут герцог замолчал, явно задумываясь.
— И слушать весь тот бред, который вы городите, с непроницаемым лицом? Выслушивать комплименты, предлагая жениться на ней? Знайте, Ваша Светлость, если и она уволится, то я больше никого искать не буду!
— Я понял тебя, Уитмор. Мне придется идти и развешивать объявления по трактирам герцогства, как простому слуге, чтобы найти себе помощников и горничных, — театрально вздохнул герцог, усаживаясь за свой стол.
— При всем моем уважении, Ваша Светлость, вам придется развешивать эти объявления за пределами герцогства, потому что здесь не осталось ни одного человека, который бы отправил свою дочь к вам. — Уитмор покачал головой.
— Да, и мужчин в качестве горничных и личных помощников я терпеть не могу.
— При всем моем невероятно огромном уважении к вам, Ваша Светлость, ни одна семья не отправит к вам своего сына.
— Я только по девочкам! Что за нелепейшие слухи?! — Герцог вскочил со стула и ударил раскрытыми ладонями по столу так, что бумаги разлетелись как конфетти.
Я про себя обругала герцога, но, как и всякая порядочная служащая, решила продемонстрировать свое желание работать и принялась собирать бумаги вокруг стола. Судя по всему, вмешиваться в диалог мне не стоило.
— Никто и не спорит с этим, — возразил Уитмор. — Но поговаривают, что вы изживаете всех мало-мальски симпатичных мужчин из поместья, чтобы вокруг вас не было ни единого конкурента за любовь дам. Вы проклинаете их, и мужчины становятся страшными. А самых красивых связываете и продаете богатым толстым леди. Или убиваете.
— Что за гнусная ложь, Уитмор! Ты ведь десять лет на меня работаешь, разве хоть раз я грозил убить тебя? А ты ведь весьма красив.
— Ну вот, Ваша Светлость. А говорили, что не по мальчикам. Мне стоит опасаться за свою честь? — с непроницаемым лицом спросил дворецкий.
— Только если ты поменяешь пол, Уитмор, — не остался в долгу Тайлер. — Вот, видите, Кристина, какие у меня работники? А я им такое жалование назначил! Отношусь с уважением, а они что себе позволяют? Надеюсь, хоть с вами мы подружимся.
Вся фраза казалась бы безмерно невинной и милой, если бы герцог не поиграл бровями. Это он так флиртует? Я с трудом скривила губы в улыбке, но вышла она скорее злобной, чем вежливой. Я подняла последнюю бумагу с пола и, выровняв собранную стопку, положила на стол с оглушительным звуком.
— Я бы хотела, Ваша Светлость, уточнить свои обязанности и сразу же к ним приступить, — попросила я. Но что-то моя просьба была весьма и весьма похожа на требование: привычки так просто не изжить, даже если сменила место жительства и сферу деятельности.
— Сегодня никаких, идите отдохните, а завтра к половине восьмого подойдете в кабинет и приберете его. Думаю, все вопросы тоже зададите завтра.
— Обратите внимание, герцог. Шансы найти кого-то, как леди Кристина, у вас близки к нулю. Поэтому, прошу вас, в этот раз обойдитесь без своих шуточек, — вставил пару фраз Уитмор. Почему это он меня расхваливает? Как-то все очень подозрительно.
— Потому что она не стала кричать, когда застала даму на мне? И навряд ли станет кричать, когда застанет меня на даме? — поинтересовался герцог, впервые за все время разглядывая меня так внимательно, что я едва не поежилась.
Прямо рентген! И глаза такие странные. Светло-карие, я бы даже сказала — золотистые, если бы была романтичной барышней. Но я ей не была, потому мысленно обозвала этот цвет цветом разбавленного чая.
— Я думаю, что не стану кричать, даже если застану вас на трех дамах, — так как герцог выжидательно смотрел на меня, пришлось ответить.
— А если трех дам на мне? — Тайлер игриво улыбнулся.
— Только если из опасения за вашу жизнь. Все же вы… — Я оглядела фигуру герцога — красивая, мышцы присутствуют, но до классического качка далеко — и дипломатически ответила: — Вы слишком стройный, чтобы выдержать тройной вес. Я так понимаю, что на сегодня я свободна?
— Да, все верно.
И как только я закрывала за собой дверь, услышала:
— Уитмор, это она так вежливо намекнула, что я тощий?
— Не расстраивайтесь, сэр. Лучше быть тощим, чем толстым.
