наружу.
— Ладно. Я не пойду. Тогда ляжем спать?
— Да. Только, можно ты со мной поспишь?
— Хорошо. Только переоденусь, ладно? Где фонарик, который я тебе давала?
— Там, — я указал на стол, где стоял фонарик.
Привыкшие к темноте глаза сразу вычислили его. Мама тоже увидела и сразу взяла в руки.
— Может не надо его включать?
— Успокойся. Всё нормально. Дом закрыт, мы в безопасности.
— Ладно.
Мама включила фонарик и ушла. А я опять услышал шум. А потом тень, метнувшуюся в сторону двери. Меня забила мелкая дрожь. Я прислушался. В доме были слышны только звуки воды, доносящиеся из ванной.
Потом мама пошла в свою комнату.
— А-а-а-а-а, — донёсся её крик.
Я сорвался и побежал к ней в спальню.
— Мама?
Спросил я в дверях и увидел, как дрожат мамины руки, а свет фонарика, как и её взгляд направлены на окно.
— Мам? — повторил я.
— Там… там… — она обернулась с ужасом в глазах. — Ты говорил про пугало?
— Да…
— Оно… Оно живое…
Не успел я ответить, как мы услышали стук в дверь. Я обернулся, а потом посмотрел на маму… ЧТО ДЕЛАТЬ? ЧТО ДЕЛАТЬ? Метались мысли в голове.
— Господи… Что это? Что делать? — прошептала мама
Мы услышали, как из двери летят щепки. По ней бьют топором.
— Мама? Что делать?
— Бежать. Через окно.
Она накинула кофту и натянула домашние штаны, которые были тёплыми, чтобы бежать в ночь под дождём. Я тоже был тепло одет, поэтому она мне лишь протянула одну из своих кофт с капюшоном, которая была короткая и не висела на мне.
Мы подбежали к окну. И в этот момент дверь разлетелась, а в квартиру кто-то вбежал. Мама быстро открыла окно и вытолкала меня на улицу.
— Беги. Я следом, — крикнула она.
Я отбежал на некоторое расстояние и обернулся. Мама уже почти выпрыгнула, как за ней показалось то самое пугало, с устрашающей улыбкой и замахнувшейся рукой с топором. Оно увидело меня. Расплылось в улыбке и рубануло. Мама закричала и упала на землю.
— МАМА!!! — выкрикнул я.
— Беги, — прокричала мама, пытаясь подняться с земли.
Пугало перестало улыбаться и с визгом прыгнуло следом в окно, но мама уже бежала. Мы направились к сараю.
Я понимал, что это укрытие будет для нас ловушкой, но то, что бежало за нами было быстрым и мы не смогли бы далеко убежать. Когда добежали до сарая, я взял лопату и закрыл за нами дверь на щеколду. А потом ещё и на металлический засов. Хорошо, что у нас был такой, иначе один толчок и пугало было бы уже здесь. У мамы была кровь. Он рубанул ей по спине.
Мама, шипя, отползла к стене и сказала:
— Молодец, что взял лопату. Копай здесь. Потом вылезешь и побежишь за помощью.
— Но…
— Нет, — перебила она меня, — ты побежишь! Иначе мы оба здесь погибнем. Ты этого хочешь?
— Нет. Но я хочу, чтобы и ты жила.
— Придётся кем-то жертвовать и этот кто-то — я. У меня жутко болит спина. Я не смогу бежать. А ещё у меня защемило нерв и теперь отнимается нога. Копай. Слышишь? Он рубит дверь. Скоро она так же разлетится в щепки. Копай.
И я копал, под звуки скрежета, завывания ветра, ударов топора и мелодию дождя. Со слезами на глазах и невероятной скоростью. Наконец, я смог вырыть лаз достаточный, чтобы пролезть.
— Дай мне лопату, я постараюсь отбиваться и тем самым задержать его, а ты беги, сынок.
— Мамочка, я тебя люблю, — поцеловал и обнял маму. Она меня в ответ. А потом я полез в ров.
Дверь наконец поддалась напору, и пугало вошло в сарай. Я уже на половину был в яме. Мама прикрыла меня собой.
— Кто ты? Что ты? И что тебе надо? — прокричала она.
— Гкхррр, — пророкотало пугало, и я услышал удар.
Я выбежал из сарая и побежал в соседние дома. Наше поселение было на треть пустующим, поэтому нужно было немало пробежать, чтобы добраться до заселённого дома.
Земля от дождя была скользкой, и мои ноги так и норовили поскользнуться, что я мог упасть в грязь. Но я держал равновесие, пока не соскользнул в яму, где был камень. Расшиб колено, но опять встал. Тут же услышал, как за мной кто-то бежит. Не нужно было гадать, кто именно. Я понял, что мамы больше нет, а когда пробежал ещё пару метров, осознал это. Осознал, что я сирота, что больше никогда не услышу мамин голос, не попробую её вкусную еду. Слёзы из глаз хлынули ручьём.
Я услышал, как монстр меня догоняет. Его рокот пронёсся в моей голове. Слёзы застилали глаза, я понял, что всё равно умру. НО ЕСЛИ ЭТО ТАК, ТО КРИК О ПОМОЩИ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТ, НО МОЖЕТ КТО-ТО УСЛЫШИТ И ТОГДА… А что тогда, я не знал, но надеялся.
— Помогите! Убивают! СПАСИТЕ! КТО-НИБУДЬ!!! — прокричал я.
После этого начал задыхаться. Ноги стали подкашиваться, и я услышал свист топора. Где-то рядом открылась дверь. Я почувствовал ужасную боль. Она пронзила всю мою спину. Электрические ёжики пробрались до самых мозгов, и я упал. Последнее, что услышал и увидел — это выстрел ружья, рокот пугала и то, как он прыжками начал отдаляться.
Мои глаза закрылись, и я провалился в темноту.
***
Эту ночь я запомнил на всю свою жизнь. Меня парализовало. Топор задел нервные окончания спины, и я больше не мог ходить. Первое время у меня отказывали руки, но потом я стал заново учиться ими двигать.
Маму нашли в сарае. Мёртвую. Всю в крови. Она было порублена чуть ли не на куски. Хоронили её в закрытом гробу. За мной ухаживала тётя Нелли. Она стала моей семьёй.
В итоге мы нашли в нашем сарае дневник, который, по-видимому, выпал из лохмотьев пугала, когда он убивал маму. Из него узнали, что убийца был не местный смертельно больной человек, который провёл какой-то ритуал в доме по соседству, в котором давно никто не проживал. После обряда ему требовалось убивать в течение 20 лет. Первое убийство он должен был совершить через месяц после своей смерти. А ближе всего оказались мы, поэтому первой жертвой стала мама. Затем мужчина должен убивать каждый год ровно в эту неделю. Это нужно было, чтобы он смог вернуться к жизни. В конце дневника было написано: «Я тяжело болен. Мне с каждым днём всё больней, но я слишком молод, чтобы умирать, я много чего не сделал из того, что мне хотелось. Поэтому решил совершить
