днище атомохода. Было видно, как он бортом врезался в один из многочисленных пиков надводных рифов. Еще волна — и все исчезло. Экран приемника засветился спокойным голубоватым фоном.
— Станция на Лебяжьем повреждена… Корабль погиб… Передайте о случившемся на континент, — упавшим голосом сказал Лось и, закурив папиросу, в волнении начал ходить по комнате.
Нина почти вплотную наклонилась к микрофону передатчика.
— «Альфа», «Альфа»! Говорит «Омега». В районе острова Лебяжий погибло неизвестное судно. Разбило станцию. Связь установить не удалось.
Владимир Иванович подошел к Соловьевой.
— Добавьте, — обратился он к ней. — Глубина у острова пятьсот метров. Остров окружен подводными рифами. Помощь оказать нельзя. Шторм десять баллов. Лось… Все…
3. На подъем атомохода
Когда Попов возвращался с доклада к своему вертолету, его в вестибюле нагнал Васильев.
— Валентин Михайлович, вас срочно просит к себе директор аварийно-спасательного управления Горелов.
— Зачем?
— Не знаю.
— Летим! — коротко бросил Попов.
Они вошли в вертолет и через десять минут сели на специально оборудованную крышу управления. Там их уже поджидал секретарь директора.
— Прошу, Валентин Михайлович. Директор ждет вас.
Попов и Васильев вместе с секретарём вошли в лифт, который их доставил к площадке кабинета директора. Васильев остался в приемной. Когда Попов вошел в кабинет, навстречу ему из-за письменного стола поднялся невысокий, плотный седой человек.
— Извините, что потревожил вас, Валентин Михайлович. Дело срочное… Только что из Владивостока получена радиограмма. На Охотском море вблизи острова Лебяжьего затонул наш атомоход «Звезда» с грузом нового антибиотика. Получено приказание найти и поднять судно. Время очень дорого, так как антибиотик от воды может испортиться. Это очень ценный и дорогой груз! К сожалению, о команде атомохода ничего неизвестно. Предполагается, что произошла случайная авария реактора. Надеюсь, команду найдем.
Попов внимательно слушал директора.
— Я прошу вас отправиться на остров испытать свой судо-подъемный снаряд. Вот вам и практическая проверка. А защитили вы проект блестяще! Я из кабинета наблюдал по телевизору…
Горелов замолчал.
— Я готов, товарищ директор! — ответил решительно Валентин Михайлович.
— Тогда ознакомимся с предполагаемым районом гибели «Звезды», — сказал Горелов, подводя Попова к карте. — Учтите, здесь подводные рифы. Если удастся поднять атомоход, его следует отбуксировать к острову. Там есть отмель.
Горелов стал показывать район.
— А как же будет произведен поиск «Звезды»? — спросил Попов.
— К Лебяжьему из Владивостока уже вышло судоподъемное судно «Седов», на нем установлены телевизионные акустикомагнитные искатели инженера Васильева.
Попов улыбнулся.
— Что это вы? — спросил Горелов.
— Удачное обстоятельство! У вас в приемной сам. Николай Иванович. Он, видимо, чувствовал, что и ему придется отправиться в путь.
— Да! — прервал Попова Горелов. — Вылет через час. Я отдал приказание, чтобы ваш снаряд погрузили на атомолет. Пилот ожидает на атомодроме.
4. Судьба команды «Звезды»
Атомоход «Звезда» шел своим обычным рейсом из Калькутты во Владивосток. Капитан судна Виктор Владимирович Михайлов торопился в базу.
— Что-то не нравится мне сегодня океан, смотрите, Николай Петрович, — обратился он к механику Колосову, который, расположившись в мягком кожаном кресле, наблюдал за показаниями приборов реактора.
— Да! — с тревогой в голосе ответил механик. — Океан точно взбесился. Вода так и норовит опрокинуть судно.
И точно желая подтвердить его слова, большой вал темно-зеленой воды, поднявшись горбом, обрушился на надстройку мостика. Через окно рубки хорошо было видно, как побелевшая от пены вода, на секунду замерев, быстро покатилась к противоположному борту.
— Нам во что бы то ни стало надо успеть в базу, продолжал с беспокойством Михайлов. — В этом антибиотике нуждаются люди, от нас зависит сейчас жизнь многих.
Капитан посмотрел на курсограф. Писчик автоматического курсографа на ленте вел ломаную кривую. «Здорово сносит с курса. Как бы не наскочить на рифы», — подумал он.
Взглянув на механика, Михайлов заметил на его лице тревогу.
— Что там у вас? — спросил он у поднявшегося с кресла Колосова.
Николай Петрович, расставив широко ноги, стоял у пульта, и внимательно смотрел на показания приборов.
— Кажется, что-то с реактором. Неужели автоматика отказывает?
На большом контрольном щите то и дело загоралась красная индикаторная лампочка. Стрелки приборов, показывающие степень радиации реактора, резко проходя красную черту, отклонялись почти до самого конца шкалы.
— Виктор Владимирович, — серьезно посмотрев в глаза капитану, сказал механик, — нам всем угрожает лучевая болезнь. Реактор сейчас излучает смертельные лучи. Смотрите, приборы показывают около тысячи рентген.
Колосов быстро вращал штурвальчики, включал и выключал рубильники, стараясь опустить в недра реактора кадмиевые стержни, которые должны были принять на себя поток нейтронов и этим затормозить реакцию урана в котле.
— Ничего не выходит. Вероятно, от болтанки где-то заклинило или оборвалась цепь в системе управления.
На лице Колосова появились капельки пота. Он лучше всех понимал, что неожиданно вышедший из повиновения реактор в лучшем случае может поразить всю команду своими невидимыми лучами, а в худшем — вызвать взрыв всего уранового котла.
— Надо спасать команду! Время не терпит, Виктор Владимирович… Сейчас ваше присутствие в рубке лишнее. Находиться вне биокамеры опасно…
Капитан включил трансляционную установку и наклонился к микрофону:
— Внимание, говорит капитан «Звезды», — произнес он четким, твердым голосом. — На судне вышел из строя реактор. Всему экипажу немедленно войти в защитную камеру. Это мой приказ.
Потом капитан снял ленту с курсографа и, захватив, судовой журнал, покинул рубку.
Механик достал из аптечки две таблетки, которые на некоторое время могли бы защитить организм от проникающей радиации и быстро проглотил их.
«На пять минут хватит», — подумал он и, нажав на кнопку автоматической аварийной станции, привел ее в действие. Через минуту реактор перестал выделять избыточные нейтроны. Температура в котле начала падать. Остановились турбины. Винты атомохода прекратили вращение. Теперь «Звезда» из мощного судна превратилась в неуправляемую металлическую посудину, судьба которой была полностью во власти стихии.
Колосов взглянул на радиолокатор. На экране появилась светящаяся точка.
Это был остров.
Еще раз, осмотрев рубку, как бы прощаясь с ней навсегда, Николай Петрович быстро направился в камеру. В нее он вошел последним.
Михайлов вопросительно посмотрел на механика и по его сжатым губам понял, что все средства снова ввести в режим реактор исчерпаны.
Биологическая спасательная камера являлась убежищем для команды. Ее толстые стены не только защищали людей от смертоносных лучей радиирующего котла, но и в случае гибели судна могли выдержать большое давление воды, а затем и поднять команду на поверхность.
Вдруг послышался резкий скрежет, весь корпус вздрогнул.
«Наскочили на риф!» — пронеслось в голове Колосова.
Сильный толчок повалил людей с сидений. Выключилось освещение. В наступившей тишине было хорошо слышно, как через борт начала поступать вода внутрь корпуса.
