же, сказала я.
И тут началась война. Никто не хотел никому уступать. Но когда Зейн начал применять сразу две руки, поток воды стал такой большой, что мне все-таки пришлось уступить ему победу и выбежать на берег. Но не успела я отдышаться, как Зейн повалил меня на песок и сел сверху.
– Нет, ты от меня не убежишь.
Он начал меня щекотать, и пустой пляж заполнился моим смехом.
– Все, все, Зейн, хватит, я больше не могу, – пытаясь убрать его руки со своих ребер, сквозь смех сказала я.
– Ладно, так уж и быть, я пощажу тебя.
Он слез с меня и помог встать мне.
– Мне теперь придется очень долго вымывать песок из волос, – взяв свою прядь волос, которая была вся в песке, сказала я.
– Сама виновата, – пожав плечами, сказал Зейн.
Мы зашли в дом, и, наверное, из-за переполнявшего меня адреналина я не почувствовала то маленькое сокращение, и меня пронзила боль. Я схватилась за руку Зейна и начала падать, но он успел меня подхватить. Взяв на руки, Зейн отнес меня на кровать, и меня снова начало ломало изнутри, и снова хотелось кричать.
Когда приступ закончился, Зейн сидел рядом со мной, поглаживая меня по голове. А в моей груди начала разрастаться дыра из-за того, что из-за меня все то легкое и беззаботное превратилось в боль.
– Я все испортила, – закрыв лицо руками, сказала я.
– Эй, – нежно сказал он и, убрав мои руки с лица, повернул меня к себе. – Прекрати винить себя в том, в чем ты не виновата. И я не устану повторять, что ты самая прекрасная и что только ты делаешь меня счастливым.
Он лег рядом со мной, и я положила голову на его грудь.
– Амелия, я люблю тебя, – поцеловав меня в макушку, сказал он.
– Я люблю тебя, Зейн.
Его грудь так равномерно покачивалась, что я не заметила, как уснула.
Проснулась я глубокой ночью и как ни старалась заснуть снова, у меня не получалось. Поэтому я просто лежала и смотрела на звезды через окно, и тут мне в голову пришла одна идея.
– Зейн, – шепча в темноту, позвала его, но он не отреагировал.
Я начала выворачиваться из его объятий и повернулась к нему лицом.
– Зейн, – на этот раз позвала чуть громче.
– Ммм.
– Пойдем купаться.
Он приоткрыл один глаз и посмотрел в окно.
– Сейчас же ночь.
– Я знаю.
И вот мы стоим под лунным светом, заходя в черный океан, словно в бездну. Звездное небо падает на нас, а мы плывем. Плывем в никуда.
На следующий день я проснулась от того, что дождь тарабанил в окно. По пути вниз я зашла в ванну и посмотрела на себя в зеркало. Мои щеки и нос стали красными, на лице начали появляться веснушки, а мои и без того светлые волосы стали еще светлее.
Спустившись вниз, я заметила Зейна возле открытой двери, выходящей на океан.
– Привет, – обняв его за талию, сказала я.
– Привет, – повернувшись ко мне лицом, сказал он и заправил прядь моих волос за ухо.
– Сегодня не очень хорошая погода, – посмотрев ему через плечо, сказала я.
– Да, сегодня прохладно.
– Может, посмотрим фильм?
– Хорошая идея.
Сделав себе хлопья с молоком, мы пошли наверх, залезли под одеяло и включили фильм.
Вечером, когда дождь закончился и начались сильные волны, мы сидели на ступеньках, завернувшись в одеяла, и смотрели на океан.
– За это я люблю океан, – положив голову на плечо Зейна, сказала я и, закрыв глаза, продолжила. – Он заставляет себя уважать. И, смотря на него, из твоей головы уходят все мысли, и ты задумываешься о том, насколько велик этот мир и как быстротечно в нем время для человека, – на этих словах мое сознание начло уплывать, и я провалилась в сон.
Глава 4
Зейн
Опершись на дверной проем, я смотрю на Амелию. Она стоит, расправив руки, словно ангел, и из-за солнца кажется, что ее кожа светится изнутри. Я могу любоваться ею вечность, она всегда излучает так много нежности и счастья, что ею невозможно насладиться. Но одно мгновение, и мое сердце больше не трепещет от любви, а начинает биться в бешеном ритме страха. Когда Амелия безвольным телом падает на песок, как будто ей связали крылья.
Я срываюсь с места. И расстояние, которое нас разделяет, кажется мне бесконечным. Я падаю на колени и беру ее тело, убирая растрепанные волосы с лица.
– Лия. Лия, слышишь меня. Борись. Я прошу тебя, борись.
Я начинаю качать ее на руках и молиться, чтобы все обошлось.
– Нет, нет, не оставляй меня, – говорю я, когда ее тело начинает слабеть, на моих руках. Но она издает последний стон.
– Нет, – проводя негнущимися пальцами по ее лицу, говорю я, отказываюсь верить в происходящее, отказываюсь верить в то, что ее сердце больше не бьется. Но чем дольше я смотрю на нее, тем больше я понимаю, что это реальность.
Реальность, где мой мир рушится, разлетаясь на куски, оставляя меня одного в пустоте.
– Нет, нет, нет! – я изо всех сил бью по холодному песку и сжимаю ее тело сильнее, чтобы впитать последнее ее тепло.
Мой мир содрогнулся еще тогда, когда я зашел в кабинет, где мне сообщили, что они не могут ее вылечить и что из-за болезни ее сердце стало слабым и в один из следующих приступов оно может не выдержать.
Но все случилось быстро. Слишком быстро.
Боль пропитала каждую мою клетку. Впиваясь в мое сердце зубами и оставляя рваные раны, вызывающие крик сумасшедшего.
Я не смог спасти ее.
Я не смог изменить то, что не зависело от меня. И это ужасно, как будто тебя сажают в клетку и заставляют смотреть на то, как умирает тот, кого ты любишь, а ты лишь можешь кричать в пустоту.
Боже, да почему так больно?
Амелия была права. Идиллии всегда приходит конец…
Глава 5
Амелия
Я стояла, расправив руки, мои ступни окутывали маленькие волны океана, а легкий ветерок трепал мои волосы. Я закрыла глаза и представила, что я парю над океаном, словно птица. Поднимаясь в небеса все выше и выше, туда, где солнце было лишь для меня и где я была свободна. Но боль, которая меня пронзила, спустила меня с небес прямо в ад. Она пронзала мое тело, не давая дышать. И вот последний разряд, и боль перестала терзать мое тело так же, как
