Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Так и случилось. Василий был слишком влюблен, слишком хотел обладать этой девушкой, чтобы вот так отпустить ее. Он нагнал Марию возле старого дуба и схватил за плечо:
– Да подождите вы! Мы не можем вот так расстаться. Я не смогу без вас жить.
– Выход есть, дорогая. На нашей стороне моя бабушка Людмила. Она всегда говорила, что не одобряет снобизма отца. Бабушка предложила мне украсть вас и обвенчаться за городом. Я заплачу священнику, и он обвенчает нас без благословения родителей. Гусар Лядовский будет моим свидетелем.
– Я тоже. Сегодня же переговорю с Лядовским. О месте и времени венчания обязательно дам знать.
– Я буду ждать, – Мария отстранила его и тряхнула головой: – А теперь я пойду. Нас могут увидеть.
– Скоро мы не будем этого бояться, – заверил ее жених. – Совсем скоро, уверяю вас.
Глава 3
Приморск, наши дни
Он подошел ко мне неслышно – так подкрадывается кошка к мыши – и довольно ощутимо ткнул в бок указательным пальцем:
– Эй, ты! Думаешь возвращать долги?
Я обернулся и увидел перед собой здоровенного парня с толстым лицом и широким носом. Интеллектом это лицо явно не было обезображено.
– Простите, вы кто?
– Считай, что коллектор, – парень усмехнулся, оскалив редкие зубы, – малыш, меня прислали напомнить тебе: когда занимаешь деньги у солидных людей, их нужно отдавать, – для пущей убедительности он продемонстрировал кулак с голову жеребенка.
– Этот солидный человек – мой одноклассник, – выдохнул я и поморщился.
Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
– И что с того? – Парень сплюнул на сухую землю. – Теперь он должен все тебе простить?
– Не должен, я отдам. – Я вложил в эти слова как можно больше эмоций, но он, видимо, не поверил:
– Свежо предание. Слушай, шеф дает тебе неделю. Неделю, понятно? Если не вернешь долг, пострадают твои близкие. Заруби это на носу.
Я торопливо кивнул (перспектива быть побитым здесь и сейчас мне не улыбалась):
– Спасибо. Недели вполне хватит.
– Ну, тогда бывай, корешок. – Парень повернулся, чтобы уйти, но внезапно согнулся, и его кулак вонзился мне в живот.
Удар был такой силы, что из моих глаз брызнули искры. Боль заставила меня встать на колени и застонать. Качок щелкнул пальцами и испарился.
Посидев еще немного в позе йога, я поднялся и, согнувшись пополам, доплелся до ближайшей скамейки и опустился на нее тяжело, как старик. В голове, в унисон с болью, завертелись безрадостные мысли.
Полгода назад меня выгнала жена, заставив платить сыну алименты. Я пытался договориться с ней, обещал большую сумму, если она не станет подавать в суд, но Светлана была непреклонна. А спустя три месяца тяжело заболела мать – единственный близкий и понимающий меня человек. Моей скудной зарплаты в банке – это только непросвещенные думают, что банковские работники гребут деньги лопатой – едва хватило, чтобы поместить ее в неплохую клинику, где лечащий врач недвусмысленно намекнул, что придется хорошо раскошелиться.
– Вашей матери требуется операция на сердце, – сказал он и отвел взгляд. – Стоит она недешево. Если ее не сделать, затруднюсь сказать, сколько она еще протянет.
– А можно конкретнее, доктор? – На моем лице был написан живейший интерес, и врач протянул мне листок с шестизначной суммой:
– Не меньше. Возможно, и больше.
Я чуть не задохнулся:
– Но где мне взять такие деньги?
Доктор развел руками:
– Это не моя проблема. Я был с вами предельно честен.
С этого дня и начались мои мытарства. Я бегал как ошпаренный, пытался подработать в банке, узнавал насчет разгрузки вагонов, однако все это давало мизерный заработок – так, не о чем говорить.
Я уже отчаялся, но в один прекрасный день встретил своего одноклассника, Витьку Колесникова, сына рэкетира. Да, когда-то его папочка вымогал деньги на центральном рынке, а потом стал вполне респектабельным бизнесменом и построил несколько гостиниц на южном побережье. Судя по всему, они процветали. Витька окончил институт по гостиничному хозяйству и туризму и помогал отцу вполне грамотно. О его благосостоянии говорили дорогая одежда и «Мерседес» последней модели – мечта любого автомобилиста.
– Макс, ты, что ли? – Через секунду я оказался в его крепких объятиях и почувствовал, как хрустнули кости: Витька всегда занимался борьбой. – Как живешь, дружище?
Я попытался улыбнуться:
– Честно говоря, нечем похвастаться.
Он посерьезнел:
– Правда? Слушай, дружище, давай посидим вон в той кафешке и поговорим. Даю слово, помогу тебе чем смогу.
За хорошим коллекционным вином я рассказал Витьке обо всем – и о больной матери, и о бывшей жене-стерве.
– Дело очень даже поправимое, – заверил он меня, услышав сумму, требующуюся на операцию. – Я дам деньги. Но, сам понимаешь, без процента не могу – отец не поймет. Два процента – это, мне кажется, по-божески.
В тот момент я был готов и на десять – лишь бы успеть сделать матери операцию.
На следующий день мы подписали необходимые документы, и я поспешил в больницу.
О том, как меня закабалили, я понял только через некоторое время. Мне бы подумать тогда, в приморском кафе, о том, что рэкетиры и их дети не привыкли отдавать – только брать.
Уже через месяц Витька потребовал от меня всю сумму, которую выплатить для меня было нереально. Проценты наросли сами собой.
Мы с ним встретились, чтобы все обсудить, и Витька предложил отдавать деньги по частям.
Я сначала обрадовался, но, услышав сумму, побледнел. Это была моя зарплата в банке.
– Для меня такая сумма неподъемна, Витек. – Я попробовал отбиться, взывая к состраданию. – Матери требуются лекарства, сыну – алименты. Да и мне нужно на что-то жить. Я согласен на треть суммы – и ни рублем больше.
Школьный приятель усмехнулся:
– Здесь решаю я, Макс. Скажи, о чем ты думал, когда соглашался на мое предложение? О том, что я все тебе прощу?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68