исчезает из поля зрения.
Но он не оставил ее, а повернул направо, и она подняла голову над водой как раз в тот момент, когда он взбежал на низкий мост. Мальчик лег на живот и потянулся к Малейн. Он попытался ухватить ее за ту ногу, которая первой проплыла под мостом, но ткань промокших чулок выскользнула из его рук.
Малейн вскрикнула. Если у мальчика ничего не получится, как далеко занесет ее река? Какой ужасно глупый конец. Но как только ее живот начал уходить под мост, спаситель ухватился за ее левую руку. Увы, мокрые пальцы тут же начали скользить. Другой рукой мальчик схватил ее за предплечье и начал медленно тянуть на себя.
Боль в руке была жуткой, но пришлось терпеть. Наконец мальчик вытянул Малейн достаточно, чтобы она смогла упереться локтями о выступ моста. Дерево было шероховатым и раздирало ткань ее платья, но мальчик крепко держал ее руки, вложив в хватку все свои силы.
Только теперь, когда их лица разделяли всего несколько дюймов, Малейн осознала, кто ее спасает. На солнце его глаза стали ярко-зелеными, а волосы казались светлее, чем пару часов назад, когда она видела его в Главном зале.
— П-п-принц Роб… Роберт, — пробормотала она сквозь стук зубов.
Непонятно, от чего ее трясло больше — от холода или от шока. Сын заклятого врага ее дяди был единственным человеком, стоящим…или, скорее, лежащим между ней и верной смертью.
— Мне тебя не вытащить! — перекрикивал Роберт воду. — Слишком скользко!
— И что нам делать?
— Ждать! Кто-нибудь придет! Нас скоро хватятся!
Малейн кивнула, хотя ее дрожь стала только сильнее. Подбородок почти бился о мост, когда ее голова шевелилась. Роберт придвинулся ближе, перенеся еще больше своего веса в их сцепленные руки.
— Скажи мне что-нибудь! — крикнул он.
— Что именно?
Она не могла вспомнить, когда у нее в последний раз так сильно болели плечи. Она замерзла и устала. Разве можно в такой ситуации еще хоть что-нибудь говорить?
— Что угодно! — крикнул Роберт. — Попробуй отвлечься!
Она попыталась сморгнуть капли с ресниц.
— Дядя больше никогда не выпустит меня играть на улице. Подойдет?
Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
— Почему?
— Он боялся, что со мной что-нибудь случиться, если я выйду.
Она зажмурилась, но быстро открыла глаза.
— Кажется, он был прав.
Роберт покачал головой. Мокрая прядь упала ему на лоб, почти прикрыв левый глаз.
— Давай что-то другое, — почти улыбнулся он.
— Не могу. — У Малейн перехватило дыхание. — Слишком устала.
Она обмякла и была почти не против, чтобы вода ее подхватила и понесла дальше. Хотя бы руки перестанут болеть…
— Не сдавайся!
Принц так сильно в нее вцепился, что Малейн чуть не услышала хруст собственных костей.
— Не вздумай!
— Сил нет.
Она ответила через ком в горле. То ли слезы, то ли вода застряла. Ее платье тяжелело с каждой секундой.
— Нас скоро найдут! — крикнул принц. — Держись крепче! Не дай воде победить!
Легко сказать. Он не тот, кого вот-вот унесет по течению вниз. Но взгляд Роберта стал таким свирепым, что Малейн на миг стало страшно. Принц наклонил свое лицо к ней вплотную и процедил:
— Держись. Крепче. Поняла?
Малейн кивнула. Она давно потеряла счет минутам и не могла точно сказать, как долго они вот так проторчали. Ее тело в воде, а его — на мосту, и он держит ее, кажется, одной силой воли. И бесконечно много говорит.
Роберт рассказывал ей о шелке, желтой краске, фестивалях и парике какой-то старой герцогини, который слетел, когда она по глупости решила, что еще может танцевать. Звук его голоса успокаивал принцессу, но в какой-то момент и он почти затих. «Тоже устал», — подумала Малейн, и даже эта простая мысль стоила ей невероятных усилий.
Когда дрожь и изнеможение почти одолели желание жить, она услышала другой звук, еще один голос. Чей-то крик. Потом еще два. Она не могла разобрать, что именно голоса говорили, но это было не важно. Через мгновение ее подхватили чьи-то сильные теплые руки.
Они держали ее над водой. Больше не в реке.
— Анри!
— Да, дядя Льюис?
— Быстро к матери! Встретимся по дороге.
Малейн сумела открыть глаза ровно настолько, чтобы увидеть большого человека, заворачивающего принца Роберта в бурый плащ. Мужчина, державший ее, завернул ее в свой.
Она вздрогнула, когда увидела свои пальцы. Пугающий синий оттенок.
— Как она, Лью? — спросил другой мужчина.
— Почти насмерть замерла. Нам нужна Изабо.
— Лью! — крикнул женский голос. — Ты нашел ее?
Принцесса почти потеряла сознание, но успела разглядеть копну медных волос. Ее передали женщине, объятий которой оказалось достаточно, чтобы заснуть. Перед тем, как провалиться в обморочный сон, Малейн показалось, что ее держат руки матери. Если бы у нее были силы, она бы точно заплакала.
*
Малейн не помнила, как ее принесли обратно во дворец и уложили на кровать. Как отпаивали чаем и кутали в шерстяные одеяла. Она пару раз приходила в себя, и каждый раз видела рядом женщину с медными волосами и добрыми темно-синими глазами.
Иногда эта женщина кормила принцессу с ложки. А еще пела простенькие песни на незнакомом языке и укачивала Малейн, как младенца. Принцесса не возражала. Объятия женщины были такими теплыми.
Впервые за долгое время Малейн почувствовала себя в безопасности. Через пару дней, когда мысли начали приходить в порядок, ей в голову пришла странная мысль. Должно быть, дядя Персиваль не на шутку перепугался, раз позволил кому-то кроме дворцовой прислуги держаться так близко к его племяннице.
День за днем, час за часом мыслей становилось всё больше, и принцессе требовалось всё меньше сна, а ее пальцы вернулись к своему привычному цвету.
Она больше не дрожала, а несколько раз смогла даже самостоятельно поесть. Однажды Малейн проснулась от утренних лучей, которые пробивались сквозь розовую драпировку, и увидела, что кресло, где обычно сидела ее теплая спасительница, пустует.
— Куда она делась? — спросила принцесса у леди Редмэйн, когда та вошла в комнату, неся на подносе завтрак.
Желудок Малейн отозвался урчанием на запах свежей выпечки.
— Кто? — уточнила гувернантка.
— Женщина с медными волосами.
Леди Редмэйн рассмеялась.
— Королева Изабо?
Малейн ахнула.
— Это была она?
— Именно. И она вытащила вас с того света.
Леди Редмэйн поставила поднос на колени Малейн и уселась в пустующее кресло.
— Королева возилась с вами последние шесть дней. Только сегодня утром решила, что ваша жизнь в безопасности, и она может посетить бал.
«Шесть дней…», — мысленно повторила Малейн. А потом ее глаза широко распахнулись.
— Сегодня бал? Финальный?
— Да, — кивнула гувернантка, — но вы, разумеется,
