контур защитного плетения. – Погода сегодня не располагает к быстрой езде, и…
– Оставьте эти расшаркивания для кого-нибудь другого, князь. – Джонсон устало вздохнул и облокотился на стол. – У нас слишком мало времени, чтобы тратить его еще и на это… Вы видели сегодняшние заголовки?
– Еще нет. – Я потянулся за лежавшей прямо передо мной газетой. – Не думал, что нас должна беспокоить пресса. Даже если это солидное издание.
– Меня беспокоит не пресса, – буркнул Джонсон. – Посмотрите.
ВОЙНА?
На самом верху страницы – прямо под шапкой «Вашингтон Пост». Пока еще с вопросительным знаком, но уже здоровенным шрифтом и со статьей на целый разворот. Вчитываться в подробности я, конечно же, не стал. Будь там что-нибудь действительно важное – мы все бы уже об этом знали.
– Если вкратце – все катится к чертям, джентльмены. – Джонсон потянулся через стол, выхватил у меня газету и сердито швырнул в урну. – На Багамских островах американских граждан убивают чуть ли не в открытую. В газетах пишут о семи трупах на Гаити за ночь, но реальные цифры чуть ли не втрое больше.
– А куда смотрит полиция? – спросил Кеннеди. – К черту англичашек – но неужели власти?..
– Плевать они на нас хотели, Бобби! – Джонсон сжал кулаки. – Никто из чинуш не пошевелит и пальцем, а местным все равно, кого резать. Британский флот на островах за последний месяц увеличился чуть ли не вдвое, и это еще не самое плохое.
– А что же тогда? – Я осторожно скосился на Суворова. – Если мне не изменяет память, тройственные переговоры в целом проходят успешно, и король Георг заверил нашего…
– Разумеется, с императором Павлом старикашка ведет себя прилично, – ядовито отозвался Джонсон. – Но зато здесь позволяет себе… Британские корабли каждый день заходят в наши прибрежные воды, газеты пишут о чертовом Карибском кризисе, Конгресс требует обеспечить безопасность наших граждан – и мы не можем игнорировать это бесконечно!
– Боюсь, нам придется, – вздохнул я. – Во всяком случае, пока не будут достигнуты конкретные договоренности.
– Король требует невозможного! – Терпения у Джонсона явно оставалось все меньше и меньше. – По сути, он не оставляет нам иного выбора, кроме как объявить о полной независимости от британской короны.
– И вы прекрасно знаете, чем это закончится, господин президент. – Я старался говорить спокойно и даже чуть растягивал слова. – Уверяю вас, мы этого не допустим. Император Павел непременно снова обратится…
– А вы уверены, что нам стоит вмешивать его величество в это дело?
Суворов, все это время сидевший молча, вдруг подал голос. Он явно выжидал подходящего момента, чтобы обрушиться на меня с критикой – и, наконец, дождался. Я мог только догадываться, сколько из друзей деда в Государственном совете в Петербурге уже переметнулись на другую сторону и надолго ли хватит доверия Павла – но отбиваться от таких нападок с каждым разом становилось все сложнее.
– Мы уже вмешались. – Я пожал плечами. – И если наших с вами голосов недостаточно – придется снова просить о помощи Петербург.
– Я понимаю ваше стремление предотвратить войну, князь, – хмуро отозвался Суворов. – И такому благородству можно только позавидовать. Но не следует забывать и об интересах собственной страны.
– И вы хотите соблюсти их, отказавшись от участия в переговорах с Георгом? – усмехнулся я. – Вынужден вас разочаровать – мы только потеряем репутацию, не добившись ровным счетом ничего.
– В этом мире есть вещи и поважнее репутации. – Суворов недобро сверкнул глазами. – Неважно – моей или вашей. Вы не хуже меня знаете, как идут дела на фронте – и мы отступаем. В подобном положении ссориться с Георгом – подобно смерти, князь! И если он все-таки высадит войска…
– Мы едва ли сможем сделать хоть что-то. Согласен. – Я чуть склонил голову. – Но и у него самого пути назад уже не останется. Потому что в случае вторжения придется добиваться повиновения Соединенных Штатов силой. Не навязывать свою волю из-за океана лояльным и благоразумным политикам, – Я кивнул в сторону Джонсона и Кеннеди, – а развязать полномасштабную войну со страной населением в двести миллионов человек. На это не хватит ни флотилии на Багамах, ни еще трех таких же. Для победы Георгу придется перебросить сюда войска из Англии.
– И оставить почти без защиты Антверпен и собственное побережье, – задумчиво проговорил Кеннеди, – в то время как Рейх обладает оружием, способным ударить прямо по Лондону.
– Верно, – кивнул я. – Так что пока все это скорее похоже на мастерский блеф. Конечно, если что-то изменится, британцы могут начать действовать куда активнее, но, полагаю, сколько-то времени у нас еще есть.
– Пожалуй, вы правы, друг мой. – Джонсон выдохнул и откинулся на спинку кресла. – Будь старикашка так уверен в собственных силах – британские корабли уже стояли бы в паре миль от Вирджиния-Бич.
– Георгу не нужна война. Особенно если новый президент не собирается… пока не собирается менять текущий расклад в отношениях ваших держав, – продолжил я. – Которое, в сущности, устраивает всех.
– А как же требование распустить Конгресс?.. Бред! – Кеннеди зажмурился и помотал головой. – Или сократить численность армии до двадцати тысяч?
– Как разница, джентльмены? Завтра Георг может потребовать, чтобы господин президент вышел на площадь перед Капитолием в одних подштанниках. – Я усмехнулся и посмотрел на Джонсона. – Но мы все здесь понимаем, что на самом деле его интересует только оружие, которым разнесли Белый дом. Или те, кто может наделать еще таких же игрушек. И в этом наши цели, как ни странно, совпадают. А значит, сейчас мы вряд ли придумаем что-то лучше, чем заверить его величество в лояльности и добрых намерениях – и продолжить искать.
– Да, эти штуковины сейчас нужны всем, – проворчал Джонсон. – Хотя сейчас меня куда больше интересует, что мы будем с ними делать, когда найдем… если вообще найдем.
– Ну… что-то придется отдать Георгу… вероятно. – Я на мгновение задумался. – В конце концов, если у нас будет оружие, способное за пару секунд разрезать пополам броненосный крейсер, договориться станет заметно проще. Особенно если не забывать, что нашей главной целью являются мир и благо наших народов, а не амбиции.
– Отлично сказано, друг мой, – кивнул Джонсон. – В таком случае, нам остается только придерживаться задуманного плана.
Суворов явно хотел сказать что-то еще – но так и не решился. То ли побоялся спорить с президентом, то ли просто не хотел больше впустую сотрясать воздух – но я почти физически ощущал исходившие от него волны недовольства. Джонсон заметно успокоился, хоть и выглядел смертельно усталым, и только Кеннеди – наоборот – как будто взбодрился и даже пытался улыбнуться.
– Мы можем подсунуть Георгу парочку мафиози
