опорой, но потом вдруг начал видеть сны на латыни, поехал в столицу учить этот язык и вернулся с новым взглядом, а через год продал свои машины, чтобы заплатить за старые книги. По сравнению с такой метаморфозой падение человека с лошади — сущий пустяк, однако мы здесь говорим о начале.
Дни зарождаются на востоке и исчезают на западе; Астроном совсем забросил вязальню, а Августа то и дело относила в коттедж супругов новые посылки, некоторые из них с пометкой «Осторожно» на девяти языках.
Через три или четыре недели после того, как итальянец Галилей лишил супругов автопарка, Астроном получил еще более старую книгу — «О вращениях небесных сфер» Николая Коперника, напечатанную в 1543 году. Она обошлась в копеечку, практически по цене коттеджа. Но терпение жены, по которой кое-кто так отчаянно тоскует, окончательно лопнуло, когда пришли первоиздания семнадцатого века: «Рудольфовы таблицы», «Гармония мира» и «Сон, или Лунная астрономия» Иоганна Кеплера. Еще до этого многие пытались образумить Астронома: управляющий банком, глава администрации, директор школы, представитель работников вязальни. Люди спрашивали: что ты делаешь с нашей жизнью, выбрасывая ее в книги? Ты опустошаешь банковские счета, теряешь дом, разрушаешь свою жизнь. Опомнись, добрый человек! Однако все было напрасно, он лишь смотрел новыми глазами, жалостливо улыбался и произносил на латыни что-то непонятное. Множить подробности не имеет смысла: с тех пор прошло лет пятнадцать, книг у него уже около трех тысяч, и их число постоянно растет, ими заставлены все стены маленького дома, многие из них на латыни, они лишили его предметов удобства и красоты, лишили семейной жизни.
Вскоре после того, как Августа принесла посылку с книгами Кеплера, жена Астронома уехала в столицу, забрав с собой дочь, а сын Давид остался с отцом, который купил двухэтажный деревянный дом на отшибе, пустовавший с тех пор, как его старая хозяйка Богга умерла в своей постели, и никто об этом не знал, пока не переменился ветер и исходящая из дома вонь не добралась до молочного цеха. В маленьких деревнях тоже случается одиночество. Купив этот дом, похожий на старую клячу, почти ослепшую и доживающую последние дни, Астроном заменил прогнившие доски и разбитые стекла; представляете, если бы так же легко можно было обновить заплесневелую картину мира, умирающую культуру. Затем он выкрасил дом в черный цвет, но с белыми точками на трех стенах и крыше, которые образуют четыре его любимых созвездия — Большой Ковш, Плеяды, Кассиопею и Волопаса. Четвертая стена совсем черная, она обращена на запад, к морю, и символизирует границу мира. Не особенно оптимистично, конечно, но западная стена выходит не на дорогу.
Дом Астронома — это первое, что видят в нашей деревне приезжающие с юга; днем он будто кусочек ночного неба, упавший на землю, в нашу деревню. На крыше дома имеется большое подъемное окно, и поздним вечером из него выдвигается телескоп, который своим единственным глазом впитывает далекие расстояния, темноту и свет.
Теперь Астроном живет в доме один — Давид, едва достигнув семнадцати, переехал в деревню — и, когда за окнами сгущается зимняя тьма, слушает тишину.
три
В лучшие времена в вязальне работали десять человек, что для местечка с населением в четыреста душ совсем не мало. Она была построена за три месяца летом 1983 года: триста восемьдесят квадратных метров на двух этажах. Из окон второго этажа открывается вид на скотобойню и фьорд.
Строило вязальню государство. Такие объекты обычно возводятся медленно, с задержками, так что люди постепенно забывают об их целевом назначении. Но многое зависит от случая. Палитра в горах, мартовская простуда, темпы строительства. Выпивали как-то два депутата, один — прогрессист, другой — социалист, и в ночи поспорили, кто из них быстрее организует предприятие на десять рабочих мест в новом помещении в своем избирательном округе, поэтому вязальню и достроили. Осенью 1983 года ее запустили, поставив во главе энергичного молодого директора, который собирался покорить мир и был уже одной ногой за границей, когда депутат-прогрессист сделал ему предложение о работе. Затем последовали десять светлых лет, наполненных смыслом. Внизу неистово работали станки, наверху расположились столовая, туалет и даже душ, там же выделили комнату деревенскому союзу молодежи. Хорошие были годы: начало чего-то важного, как нам казалось; мы были убеждены, что наша деревня, в отличие от многих других, не обескровится, и, глядя на директора, чувствовали себя защищенными. Станки неистово работали, производя носки, свитера, шапки, варежки, и было так приятно, зайдя в кооперативное общество, застать там человек пять земляков за беседой, и на всех изделия вязальни. Тогда в мире царили красота и гармония, а теперь мы скучаем по тем временам. Но все заканчивается — это, вероятно, единственный непреложный принцип нашей жизни. Tu igitur nihil vidis, директор видит сны на латыни, превращается в Астронома, жертвует джипом, домом, женой, семейной жизнью, ореолом славы, получив взамен небо и несколько старых книг. И в один прекрасный день в середине девяностых станки с нижнего этажа вынесли и погрузили на большой грузовик. Так началась нескончаемая череда тяжелых месяцев, солнце и луна светили в окна пустых залов.
С нашей стороны было бы несправедливо винить во всех негативных и депрессивных изменениях лишь сны одного человека. Ибо тогда вы могли бы усомниться в нашей честности и порядочности, и для чего в таком случае продолжать рассказ? Станки вязальни отправились на восток страны, в другую деревню, где потребность в них была острее, а число безработных неопределившихся голосов больше. Но если бы директор уперся рогом, это непременно возымело бы действие, так всегда бывает, когда сопротивление оказывают большие способности, новый джип и пошитый на заказ костюм. Мы точно не помним, как долго первый этаж оставался пустым, но Астроном еще целый год получал огромную зарплату, оставаясь директором предприятия-призрака. Однако простых людей тогда просто бросили на произвол судьбы — девятерых сотрудников: семь женщин, двоих мужчин. Мужчины решили свои проблемы, переговорив с приятелями по футболу, школе, Ротари-клубу — миром ведь правят мужчины. Гуннар устроился помощником нашего электрика Симми, а Асгрим, для многих Осси, попеременно помогал слесарю, каменщику и столяру и со временем стал востребованным универсалом. Каждый день Осси начинает с благодарности провидению за то, что отправило станки вязальни на восток страны, поближе к восходу солнца.
Из семи женщин пять все еще сидят без работы, хотя с тех пор прошло много лет. Пять безработных женщин — это десять рук. Двум другим повезло больше: одну зовут Элисабет, и о ней мы расскажем
