— жара над холодом, влажности над сухостью.
При описании патологических процессов Гален отмечает двойственный характер возможной причины изменений деятельности сердечно-сосудистой системы и определяет его как «страдание». Нарушения в работе других частей тела, влияющие на сердечно-сосудистую систему, могут свидетельствовать об их собственной патологии и определяться как внешнее «действие». Действием же является, например, нормальное функционирование сердца и сосудов, в то время как нарушения в их работе, вызванные болезненным состоянием в других частях тела, будут вторичными симптомами, и их можно оценивать как страдание. Здесь сердечно-сосудистая система представляется Галену пассивным объектом болезнетворного воздействия со стороны другого, активного объекта, которым являются другие заболевшие части тела (например, воспаленные легкие). Таким образом, вопрос, предполагающий философское рассмотрение, Гален исследует с помощью физиологии человеческого тела. Проявлением функции движения, характерной для сердца, следует считать пульс. Сердцебиение, соответствующее физиологической норме (она характеризуется как положенная, сообразная природе), с точки зрения Галена, является действием. Однако в клинической практике часто встречаются отклонения от нормы, связанные с развитием тех или иных патологических состояний: пульс может быть сильнее или слабее, учащаться или не достигать нормальных значений, поэтому «не всякое сердцебиение является действием». Именно такие проявления сердечной деятельности Гален называет «страданием», то есть состоянием, противоречащим естественному, природному:
6.1.13. …нет ничего удивительного в том, что одно и то же явление может называться и действием, и страданием: например, так будет с неестественно замедленным сердцебиением. Но оно будет называться так не в одном и том же значении, однако в первом значении это будет действие, ведь и такое сердцебиение является активным движением, во втором же это не действие, а страдание, так как это движение происходит не согласно природе.
Гален, безусловно, считал, что душа управляет телом, однако и состояние тела, по его мнению, влияет на душу. Она состоит из трех частей, но она едина, так как действия, управляемые одной из ее частей, влекут за собой действия, управляемые другой ее частью:
6.1.17. Ведь часто за яростной частью, а иногда и за вожделением следуют две оставшиеся части души, влекомые и уносимые им, подобно тому как в упряжке лошадей одна, более сильная, тащит за собой другую со всей повозкой и возничим, другая из-за своей слабости припадает на колени и тащится за первой, сам же возничий оказывается увлекаем силой.
Критерий, отличающий действие от страдания или нормальное функционирование органа или части тела от патологического, — соответствие существу функции, заложенной природой. Гален подчеркивает, что для людей «естественно» руководствоваться «не движениями яростного начала, но суждениями начала разумного», поэтому избыточное движение яростного начала противно природе человека (фрг. 6.1.22). Для того чтобы пояснить эту мысль, он обращается к отрывкам из диалогов Платона «Государство» и «Федр», где приводятся доказательства того, что голод, жажда, желание чего-то, стремление или избегание чего-либо могут являться и действием, и страданием (фрг. 6.1.24–6.2.3). Все это он рассматривает в контексте рассуждений о трех видах, или трех частях, души: желании, ярости и разума. Гален отмечает, что Платон «уподобляет желание пестрому многоголовому зверю, ярость — льву, а разум — человеку» (фрг. 6.2.4).
Гален приводит отрывки из «Тимея» и четвертой книги «Государства», чтобы еще раз обозначить три части души как разные по силе и сущности (фрг. 6.2.7–6.2.14). Вожделеющая и яростная части души смертны, бессмертна ее разумная часть, которая «обитает на вершине нашего тела и устремляет нас от земли к родному небу как небесное, а не земное порождение» (фрг. 6.2.7–6.2.14). Гален указывает на различия во взглядах Платона со взглядами Аристотеля и стоиков:
6.2.5. Итак, Платон, полагая, что они различаются и положением в теле, и сущностью, разумно называет их видами и частями. Аристотель и Посидоний называют их не видами или частями души, а способностями одной сущности, устремляющейся из сердца; Хрисипп сводит ярость и вожделение не только к одной сущности, но и к одной силе.
Интересен тезис Галена: две части души из трех могут действовать сами из себя, а яростная — не может:
6.2.13. Следует ли еще приводить другие высказывания? Ведь и этих достаточно, чтобы прояснить мысль этого мужа. Он думает, что существуют следующие три вида души: разумный, вожделеющий и яростный. В самом деле, он говорит, что они могут существовать и отдельно друг от друга, сами по себе: в растениях — вожделеющий, в богах — разумный.
6.2.14. Дальнейшее рассуждение покажет, почему яростный вид души не способен ни в каком из тел существовать сам по себе, отдельно от других. Для начала мы приведем рассуждение из «Тимея», где речь идет о необходимости, которая породила яростный вид: он появился ради вожделеющего, помогая разумной душе, как некая собака, защищающая от многоголового и дикого зверя — вожделения.
Таким образом, душа как некая идеальная сущность присутствует в теле. Неизменность души встречается с изменяющимся тленным телом посредством трех частей души, локализующихся в определенных частях тела. Яростное начало, по Галену, — это некая производная, возникающая от соединения души как идеального начала с телом, состоящим из противоречивых природных начал.
По мнению Галена, доказать, где именно находится каждая из частей души, можно с помощью физиологического эксперимента:
6.3.3. Ведь, когда нервы перехватываются петлей или рассекаются, можно наблюдать, что части, сохраняющие связь с головным мозгом, сохраняют и свои исходные способности, а те, что по ту сторону петли, тотчас утрачивают чувствительность и движение. Таким же образом и из артерий те, которые соединены с сердцем, сохраняют естественную пульсацию, те же, что оказываются отделены от него петлей, лишаются всякой пульсации.
6.3.4. Конечно, и страдания души, которые случаются в гневе и страхе, очевидно, приводят к изменению естественной функции сердца. Мы упоминали и то, что при сжатии головного мозга или повреждении его желудочков страдает все тело. Это ясно показывает, что мозг является источником движения и ощущения.
6.3.5. Относительно же печени мы не можем показать ничего подобного, ни если, обнажив ее, сжимаем, ни если перехватываем вены петлей. Ведь печень не является источником явного движения, как сердце — пульса, головной мозг — чувства и решения, и ее повреждение не приводит немедленно к возникновению острого болезненного состояния, как повреждения обоих названных органов, но, если у живого существа ослаблена печень, оно со временем худеет и у него изменяется цвет кожи.
6.3.6. Таким же образом, если перехватить петлей или совсем удалить вену, та часть тела, к которой она ведет, со временем становится более худой и бледной, а непосредственно после операции она
