Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
всего мне сейчас нужно отдохнуть в Лагере 3 и дать спине шанс исцелиться. Если это еще возможно.
Адам засыпает в палатке перед закатом, глаза прикрыты банданой, на лице – кислородная маска. Он немедленно начинает храпеть, глубокие вдохи чередуются с периодами тихого апноэ. Звучит жутко и напоминает предсмертный хрип, но рациональная часть моего мозга говорит мне: это просто физиологическое состояние, известное как дыхание Чейна-Стокса,[17] нормальное на этих экстремальных высотах.
Я бы отдал все, что угодно, чтобы захрапеть самому, но вместо этого следующие 12 часов провожу, ворочаясь в спальнике, тщетно пытаясь отыскать такое положение тела, в котором боль уймется или хотя бы ослабнет на ступеньку. В аптечке для экстренных случаев есть несколько таблеток оксикодона,[18] но на такой высоте даже малая доза наркотических средств может привести к остановке дыхания. Я решаю, что дышать важнее, и терплю боль. Все, что у меня есть этой очень долгой ночью – лед, неловкие попытки вытянуться в спальном мешке и большие надежды на исцеление.
Это худший из возможных кошмаров: всего в 24 часах пути от вершины моей мечты я всю ночь не могу заснуть от жгучей боли, а с утра становится и того хуже. Что это, черт побери, такое? Корчусь в спальном мешке, пока боль то накатывает, то отступает. Сейчас, на высоте 24 тысяч футов, где кислорода в воздухе всего 40 % от того, что есть на уровне моря, дышать еще труднее. Несмотря на то, что я провел в горах уже почти 8 недель и, как мне казалось, привык к разреженному воздуху, сейчас ощущения таковы, как будто меня медленно душат. Но когда меня от боли кидает в холодный пот, недостаток кислорода отходит на второй план.
Каждые 30 секунд в течение ночи поворачиваюсь с боку на бок и вместо отдыха ощущаю полное и крайнее истощение. Это похоже на худшее из моих дежурств в больнице, во время которого приходилось бегать к пациентами всю ночь напролет, однако сейчас у меня еще есть ощущения гипоксии, некоторого обезвоживания и недоедания, а также здоровая порция боли. Это не входило в мои планы.
Я явно не готов к восхождению, но ровно в 5:30 шерпы Ками и Анг Намья расстегивают молнию на палатке, засовывают внутрь головы и передают нам кипяток, чтобы мы могли приготовить чай и съесть немного овсянки. Они стремятся подняться по «Стене Лхоцзе», чтобы быстрее добраться до вершины из нашей следующей точки назначения – Лагеря 4, также известного как «Южный Кол».
Удастся ли мне это сделать?
Адам снимает бандану, садится и смотрит на меня. Хмурится, отзеркаливая мою собственную гримасу, глядя в мои налитые кровью глаза, смотрящие на него поверх кислородной маски.
«Чувствую себя погано, но должен попробовать», – говорю я достаточно громко, чтобы он услышал меня сквозь маску.
Он понимающе кивает, вылезает из спальника и одевается, а затем поворачивается, чтобы помочь мне. На этот раз я не могу экипироваться самостоятельно: я спал в толстом утепленном костюме, и теперь мне нужна помощь, чтобы забраться в ременную обвязку и громоздкие ботинки, которые промерзли до –50 °C. Несколько раз я вынужден останавливать Адама, чтобы стихли спазмы в нижней части спины, прежде чем продолжать. Стараюсь не кричать и не плакать.
Час спустя, в 6:30, мы почти готовы, и я заставляю себя выбраться из палатки. Команда по очереди помогает мне приладить кошки, а радио в это время передает голоса наших товарищей по команде Кейси и Ари, празднующих подъем на вершину. В их голосах звучит радость, но мне становится стыдно, когда понимаю, что испытываю зависть, а не счастье.
Боже, каким же мелочным я могу быть… Избавься от этого, просто радуйся за них и забудь эту чертову боль! Мои друзья стоят на вершине самой высокой горы в мире, и если спина уймется и не будет мешать, я тоже буду там всего через 24 коротких часа.
Погода наверху сегодня отличная, – 25 °C, а ветер – менее 7 метров в секунду. Прежде чем стартовать, я хочу сесть и попробовать вытянуть спину, но места не хватает. Трудно даже поворачиваться, пока Ками заменяет мне кислородный баллон для предстоящего восхождения. Этот процесс на некоторое время отвлекает меня от боли, но когда я снаряжен, судороги возвращаются с удвоенной силой. Нет больше сил стоять вертикально. Навалившаяся боль заставляет скорчиться между палатками, где я размышляю о своем положении.
На работе я взял двухмесячный отпуск, оставил дома (несчастную) жену и двух замечательных детей и расписался над пунктирной линией, взяв 40 000 долларов под залог дома, чтобы оплатить кредит за это приключение. Проваливаясь в уныние («скорее всего, моя мечта никогда не сбудется, много времени, сил и денег потрачено впустую»), вдруг ясно вижу Южную Вершину над правым плечом. Она мучительно близко и до нее осталось всего около суток пути. Снова шевелится надежда: может быть, смогу, может, надо просто прекратить скулить… Разве нельзя пересилить себя и преодолеть это?
Знаю, у меня не так много времени, чтобы понять, справлюсь ли я. Вижу и слышу, как другие затягивают страховочную систему и поднимают рюкзаки. Сейчас или никогда! Но я в мучительной нерешительности и не уверен, должен ли пойти со своей командой.
В голове крутятся вопросы: если сегодня повернусь спиной к вершине, дождусь ли еще одной попытки? Смогу ли позволить себе это? Согласится ли на вторую попытку жена? Останется ли у меня вообще жена после такого?
Если я пойду, как это повлияет на шансы подняться на вершину для моих товарищей по команде? Скорее всего, они останутся со мной, особенно если спине станет хуже, или я попаду в трудное положение. Честно ли это по отношению к ним? Речь идет не только о моем самопожертвовании. Если боль усилится, и рухну, умру ли я? Окажутся ли мои товарищи по команде в смертельной ситуации, и тоже будут рисковать своими жизнями?
«Пытаешься подняться, да?» – голос шерпа Ками выдергивает меня из мучительного раздумья, и я вижу этого постоянно улыбающегося Железного Человека из Гималаев. Он смотрит на меня с серьезным беспокойством.
Не уверен, что собирался сделать именно это, но, хотя мне не хватает ни твердости, ни сил, решаюсь проверить. Поясницу полностью свело, я с трудом поднимаюсь на ноги и занимаю очень неустойчивое положение. Пока спина карает меня за каждое движение, я стою, задержав дыхание, а затем, несколько секунд спустя, медленно начинаю прокладывать путь к четким линиям крутых скал всего в пятидесяти футах от
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
