Книга Рейс в одну сторону - Федор Лопатин

Королев кивнул.

— Ну, вот, видите, — я почти всё о вас знаю, не задав ни одного вопроса о вашей жизни. И заранее знаю, что вы согласитесь на мое предложение, только отчего-то юлите и прикидываетесь забитым маленьким человечком. Это не ваш стиль, господин Королев.

Тут Петрович вынул голову из плеч и задал весьма нескромный вопрос:

— А какой у меня стиль?

Тут они с толстяком вновь заговорщицки переглянулись и громко рассмеялись.

— Не зацикливайтесь на мелочах — это не ваше, поверьте. Сосредоточьтесь лучше на деле, а именно на том, как приятно будет работать в совершенно непривычной для вас обстановке.

Королев удивленно смотрел на начальника.

— Интересно, правда? — задал не нужный вопрос Сигизмунд. — Но это не главное. Сейчас мой помощник проводит вас в отдельную комнату, приготовленную специально для вас, и даст время для отдыха перед дальним перелетом.

Петрович снова вылупился на него непонимающими глазами.

— А разве я уже сегодня полечу туда… ну, в то место, где работа?

— Вы что же, не внимательно читали то объявление на сайте? Ну, голубчик, помилуйте, как можно быть таким… таким… даже не знаю, какое слово подобрать. В объявлении черным по белому было написано, что, как только человек принимается на работу, он тут же едет до нужной точки, значительно удаленной от места теперешнего проживания нанятого работника. Как, вы и этого не помните?

Королев помотал головой.

— Ладно, сошлемся на вашу невнимательность и общую нерасторопность. А теперь, как говорил товарищ Ленин: «спать, спать и еще раз спать».

Королев пошел вслед за толстяком, семенившем впереди короткими ножками. Королев только сейчас про себя отметил, что коридор как-то подозрительно сузился и, будто, потолок стал ниже.

Когда они дошли до нужной комнаты, толстяк вынул из кармана маленький серебристый ключик и отдал его Королеву. Петрович взял ключ и стал открывать дверь, невольно провожая взглядом удалявшуюся фигуру толстяка.

Он вошел в комнату и увидел кровать, стол и стул. Обстановка живо напомнила ему те простые гостиничные номера, в каких он останавливался, когда ездил по командировкам. Он присел на старый стул, достал из портфеля железную кружку с кипятильником и поставил ее на стол. Ну, всё — теперь он был почти как дома, только вот жены с тещей не хватало. Петрович плюнул три раза через плечо, налил в кружку воды из под крана, и воткнул в розетку кипятильник.

Глава 3

Он стоял у окна. Солнце садилось за зубчатую линию многоэтажек, выстроившихся далеко на горизонте. Около здания, в котором сейчас находился Петрович, и вдалеке на шоссе, загорались оранжевые шары уличных фонарей. Его глаза смотрели на это вечернее великолепие, но не видели ничего, кроме неясных картин, рисуемых его воображением. Все мысли были далеко отсюда — где-то посередине одного из четырех океанов. Размытые очертания того места, куда его должны были отправить, не успели сформироваться в четкую картину: неожиданно громкий стук в дверь заставил его выплыть из своих туманных грёз и отвернуться от багрового заката.

Когда он повернул ключ в замке, дверь вдруг сама отворилась — на пороге, с довольным видом, стоял толстяк.

— Ну, всё — пора в дорогу, — сказал тот и тут же развернулся, чтобы уйти. Королев не выдержал и сказал с неприятной дрожью в голосе:

— Да постойте же вы. А вещи мои?

— Берите скорее! — крикнул, не оборачиваясь, толстяк, и зашагал еще быстрее. — Двин ждать не будет! — заорал он еще громче из глубины коридора.

— Куда он денется? — прошипел Королев, и, сунув в портфель кружку с кипятильником, поплелся за толстяком.

Они спустились к выходу. Около высокого мраморного крыльца, в перекрестном огне ярких уличных фонарей, стояло такси, блестевшее своей желтой лакированной крышей. Рядом с машиной стоял Сигизмунд Ромуальдович. Приглашающим жестом он указал Петровичу на заднюю дверь, а сам сел рядом с водителем.

Путь был не близкий, но машина с лихвой компенсировала молчаливую скучную езду высокой скоростью. Ночная дорога освещалась будто солнцем — энергия била ключом из всех плафонов: шарообразных, плоских, продолговатых узких и широких с защитными решетками. На тротуарах не было ни одного человека — всё словно бы вымерло, или, может быть, людей заранее предупредили, чтобы они не попадались в поле зрения Сигизмунда, сидевшего сейчас с хмурым сосредоточенным лицом, будто готовилось что-то серьезное. Королев не умел читать мыслей, но он понимал одно: пока он еще находится в такси, он волен делать всё, что ему вздумается. Но ничего такого делать ему не хотелось, поэтому он сидел смирно, молча глазея на далекие и близкие дома, покрытые слепящими огоньками квартир, словно большие клетки городского зоопарка получили, наконец, подсветку, и теперь под этим светом очень уютно живется, как змеям, так и кроликам, мирно жующим свой мятый лист капусты.

Когда они приехали в Шереметьево, Сигизмунд повел Королева не к центральному входу в аэропорт, а каким-то окружным путем, обходя огромное здание. Далеко в стороне осталось широкое взлетное поле, откуда взлетали гигантские самолеты. Они пришли на довольно маленький аэродром, о котором, скорее всего, знали не многие. И тут, словно в подтверждение смутной догадки Петровича, Сигизмунд сказал:

— Я тут чартер заказал, так что, мы без общей суеты, прямым рейсом полетим с комфортом, — и странно улыбнулся.

Когда они поднялись на крохотный двухмоторный самолет, внутри уже сидело три человека с автоматами.

— Для нашей же безопасности, — будто извиняющимся тоном сказал Сигизмунд. — Воздушные пираты, знаете ли, есть на самом деле, а не только в приключенческих книжках, — он вновь улыбнулся, только на сей раз, это была вынужденная дежурная улыбка: очевидно, люди с автоматами были тому причиной.

Восемь часов полета прошли незаметно, тем более, что Королев спал, как сурок.

Прилетев на место, они вышли из самолета. Еще до его полной остановки, Королев скорее ощутил, чем увидел, что прилетели они на такой же маленький, как и в Шереметеве, аэродром, только сейчас он утопал в черноте ночи. Слабые огни светились лишь на высокой башне диспетчеров, но от них не было никакого толку. Других самолетов, как и прочей подсобной техники, видно не было.

Как только открылась дверь самолета, в лицо ударил сильный влажный ветер.

— Давайте поторопимся! — крикнул Сигизмунд, и быстро сбежал по короткому трапу.

Королев почувствовал, как ему обожгло лицо чем-то острым, будто