Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 194
истории, но, вероятно, и самым богатым. В этом заключалось одно из противоречий, свойственных его натуре, словно состоявшей из одних лишь противоречий: богач, живший в скудости, скряга, по временам проявлявший невероятную, ошеломляющую щедрость, замкнутый, загадочный человек, который провел около семидесяти пяти лет в средоточии власти.
Череп. Деталь фрески «Страшный суд» в Сикстинской капелле в Ватикане. 1536–1541
Ко времени его смерти сопровождающий имя Микеланджело хвалебный эпитет «божественный», которого прежде уже удостаивались другие выдающиеся деятели культуры, например поэт Данте, стал восприниматься почти буквально. По крайней мере, некоторые современники почитали Микеланджело как святого нового типа. Перед ним испытывали благоговение столь же сильное, сколь и перед знаменитыми мистиками и мучениками. В результате на долю Микеланджело выпали двое похорон и два погребения в двух различных местах.
Первые состоялись в Риме, в церкви Санти Апостоли неподалеку от дома в Мачелло деи Корви, где, по словам живописца и зачинателя искусствоведческой науки Джорджо Вазари, Микеланджело был погребен «после торжественного отпевания при стечении всех художников и всех его друзей и представителей флорентинской знати»[9]. Папа Пий IV выразил желание когда-нибудь воздвигнуть памятник Микеланджело в его же собственном творении, соборе Святого Петра, в ту пору еще стоявшем в лесах и не покрытом куполом.
Подобное положение вещей не мог стерпеть герцог Козимо Медичи, правитель Флоренции, который на протяжении долгих лет тщетно пытался залучить престарелого художника назад в его родной город. Он решил, что не оставит тело великого мастера в Риме, и ради этого повелел совершить престранный акт контрабанды, весьма напоминающий похищение из Александрии венецианскими купцами мощей святого Марка.
По настоянию племянника Микеланджело Лионардо, который наконец-то прибыл в Рим, но уже не успел остановить похороны, «его тело было тайным образом переправлено в тюке под видом купеческих товаров: к такому способу прибегли для того, чтобы в Риме не поднимать шума и как-нибудь не задержать тела Микеланджело, воспрепятствовав его переправе во Флоренцию»[10].
11 марта, в субботу, когда тело Микеланджело было доставлено во Флоренцию, его поместили в склеп сообщества Успения церкви Сан-Пьетро Маджоре. Прошел день, и с наступлением ночи все местные художники собрались вокруг погребального возвышения, на котором установлен был гроб Микеланджело, окутанный богато расшитым золотом бархатным покровом. Каждый из наиболее уважаемых и известных живописцев и ваятелей нес в руках факел; все это вместе являло картину одновременно величественную и скорбную, а мерцающее пламя отбрасывало отблески на черный покров гроба.
Затем траурная процессия перенесла тело Микеланджело в гигантскую готическую базилику Санта-Кроче, находящуюся в самом сердце квартала, где издавна жили представители семейства Буонарроти. Маршрут скорбного шествия пролегал мимо дома его детства, а также мимо тех домов на Виа Гибеллина, которые ему принадлежали и в которых он успел пожить. Когда распространился слух о том, чье именно тело доставят в Санта-Кроче по темным улицам, к базилике начал стекаться народ. Вскоре процессию окружило множество флорентийских граждан, знатных и незнатных, и «лишь с трудностью величайшей тело перенесли из церкви в ризницу, чтобы его развязать и уложить в предназначенное ему вместилище»[11]. После того как монахи отслужили заупокойную мессу, писатель и придворный Винченцо Боргини, представляющий герцога, велел открыть гроб, по мнению Вазари, который также присутствовал при сем, отчасти дабы удовлетворить собственное любопытство, отчасти дабы угодить собравшейся толпе. И тут, по-видимому, случилось нечто удивительное. Боргини «и все мы, там присутствовавшие, ожидали, что обнаружим тело уже разложившимся и сгнившим»[12]. В конце концов, Микеланджело умер почти за месяц до «повторного» погребения. Но, пишет Вазари, «мы вдруг увидели его нетронутым во всех его членах и без какого-либо дурного запаха, и мы готовы были поверить, что он, скорее всего, спит сладким и спокойнейшим сном. И помимо того, что и черты лица были как у живого (только цвет лица несколько напоминал покойника), ни одна часть тела не истлела и не вызывала неприятного чувства, голова же и щеки, если к ним прикоснуться, были такими, будто скончался он всего несколько часов тому назад»[13]. Разумеется, нетленное тело обыкновенно считалось одним из признаков святости.
Глава вторая
Буонарроти
Не хочу распространяться далее о том плачевном состоянии, в коем обнаружил я наше семейство, когда только начал помогать ему, ведь, дабы описать это, не хватит и целой книги, – и никогда не получал от него ничего, кроме неблагодарности[14].
Микеланджело – племяннику Лионардо, 28 июня 1551 года
Этюды младенцев. Деталь. Ок. 1504–1505
За долгий век Микеланджело европейский мир изменился во многих отношениях. В дни его юности уже имели хождение печатные книги и печатная графика. Ко времени его смерти, почти столетие спустя, книги и брошюры обрели над умами такую власть, что стали оказывать влияние на ход истории; Микеланджело и сам сделался чем-то вроде современной звезды, любимца средств массовой информации. Мы так много знаем о его мыслях и чувствах прежде всего именно по причине его прижизненной славы. Он пользовался репутацией столь высокой, что его письма хранили, его творениями восхищались, а его жизнь изображалась в книгах в возвышенном и торжественном стиле, какового ранее могли удостоиться лишь святой или король, – но, разумеется, любое существование, даже самого знаменитого человека, предстает в совершенно неожиданном свете, если наблюдать за ним вблизи.
Возможно, Микеланджело был первым, кто при жизни был увековечен в биографиях даже не единожды[15]. Когда он достиг старости, вышли в свет и авторизованный, и неавторизованный вариант его жизнеописания.
В 1550 году была напечатана беспрецедентная на тот момент книга, озаглавленная «Жизнь наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» тосканского художника Джорджо Вазари (1511–1574). В ней творческий путь и достижения художников обсуждались столь же серьезно, сколь в классической и средневековой литературе трактовались биографии правителей, полководцев, политиков и – по временам – философов.
Вазари создал тот канон, согласно которому в западной культуре и по сей день принято представлять себе искусство, то есть видеть в нем творения талантливых мастеров со своим собственным, индивидуальным стилем, учащихся друг у друга, соперничающих друг с другом и стремящихся превзойти друг друга. Иными словами, он приучил нас воспринимать искусство как галактику, звездную систему. Главными планетами в ней были великие художники, герои, гении: Джотто, Брунеллески, Леонардо, Рафаэль (все, кроме последнего, флорентийцы).
Предложение, открывающее у Вазари «Жизнеописание Микеланджело», и само прославляли как непревзойденный шедевр, блестящий образец маньеристской прозы, словно змеящейся
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 194
