жив, и, благословясь, наноси им удар за ударом. Всевышний Бог явственно повелевает тебе так поступать, если есть у тебя уши, чтоб слышать. Но то же самое повелевает Он тебе и своим неизреченным голосом, более внушительным, чем гром Синая или рев бури. Разве ничего не говорит тебе молчание глубокой вечности, миров, лежащих по ту сторону утренней звезды? Еще не родившиеся столетия, старые гробницы с истлевшим в них прахом, даже давно высохшие слезы, когда-то орошавшие его, – не говорят они тебе разве того, чего не слыхало еще ни одно ухо? Глубокое царство смерти, звезды, никогда не останавливающиеся на своем пути, и пространство, и время, все возвещает тебе непрестанно и безмолвно: «Трудись, пока день, потому что настанет ночь, когда никто не сумеет действовать».
Всякий истинный труд свят. В каждой истинной работе, хотя бы то было просто рукоделие, есть что-то божественное. Труд широкий, как земля, упирается вершиною в небо. Труд в поте лица, в котором принимают участие и мозг, и сердце, труд, породивший вычисления Кеплера, рассуждения Ньютона, все знания, все героические поэмы, все совершенные на деле подвиги, все страдания мучеников до «кровавого пота смертного страха», признанного всеми божественным, о братья, если это – не молитва, тогда молитву надо пожалеть, потому что это – самое высокое, что до сих пор известно нам под Божьим небом.
Что ты такое, что ты жалуешься на избыток труда и работы в жизни? Не жалуйся. Взгляни вверх, усталый брат мой. Ты увидишь там, в Божьей вечности, своих сотрудников. Они еще живы, они одни еще продолжают жить – святая толпа бессмертных, небесные телохранители царства человечества. Даже в слабой людской памяти долго живут они как святые, как герои, как боги! Одни они переживают, одни они населяют неизмеримую пустыню времен! Небо, хоть и сурово, но не без милости по отношению к тебе. Небо благосклонно к тебе, как благородная мать, как та спартанка, что говорила сыну, подавая ему щит: «С ним, сын мой, или на нем!» Так и ты должен с честью вернуться домой. Так и ты (не сомневайся в том) с честью появишься в своей далекой отчизне, если ты в бою сохранишь свой щит. В вечности, в глубоком царстве смертных ты не будешь чужим, ты всюду явишься полноправным гражданином! Не жалуйся. Даже спартанцы не жаловались.
А ты кто, что позволяешь себе хвастаться своей праздной жизнью и самодовольно выставляешь напоказ блестящие, позолоченные экипажи с мягкими подушками, где ты сидишь, сложа руки, словно собираясь уснуть? Взгляни наверх, вниз, вокруг, впереди и позади себя, не увидишь ли ты где-нибудь хоть единого праздного героя, светлого Бога или хотя бы черта? Ничего этого ты не увидишь! На небе, на земле, в воде и под землей нет ничего, похожего на тебя. Ты единый в своем роде из всех творений и принадлежишь ты нынешнему необычайному веку или пятидесятилетию! На свете существует лишь одно чудовище, и это – праздный человек. В чем его вера? Он считает, что природа – создание мечтателей; что хитрый попрошайка и вор может иногда хорошо прокормиться; что Бог – ложь, и что человек и жизнь человеческая тоже лишь ложь. Ах, кто из нас может сказать: «Я поработал»? Прилежнейшие из нас – лишь бесполезные слуги, и чем они прилежней, тем больше сознают они это. Самые старательные люди вправе сказать: «Часть жизни своей потратил я зря». Тот же, кто, за исключением «официальных случаев», не имеет другого дела, как только грациозно или неграциозно предаваться безделью и порождать сыновей, столь же праздных, что должен такой человек сказать о себе, если он хочет быть справедливым!
Что касается вознаграждения за труд, то можно бы многое сказать по этому поводу, и многое еще скажут, многое еще напишут об этом.
«Честная поденная плата за честный поденный труд» – вот минимальное требование людей! Денежное вознаграждение «таких размеров, чтоб работник мог жить и дальше работать», также необходимо для благороднейшего из тружеников, как и для ничтожнейшего, если вы хотите, чтоб он остался в живых!
Мне хочется сделать только одно замечание по отношению к верному классу, благородному и самому благородному, бросающему свет и на другие классы и на улаживание этого затруднительного вопроса о вознаграждении: награда за всякое благородное дело дается или на небе или нигде. Ни в каком банке на свете тебе, героическая душа, не учтут твоего векселя. Людьми созданные банки не знают тебя или узнают, лишь когда пройдут века и поколения, и тебя уже не сумеет достигнуть людская награда.
Но нужна ли тебе, собственно говоря, награда? Разве ты стремился к тому, чтоб за свой героизм набить себе брюхо лакомыми кусками, вести пышную, комфортабельную жизнь и достичь в этом мире или в ином того, что люди называют «счастьем»? Я за тебя отвечаю с уверенностью: нет. Вся духовная тайна новой эпохи в том и заключается, что ты со спокойной головой, от всего сердца можешь за себя решительно ответить: нет!
Брат мой, мужественный человек должен подарить свою жизнь. Подари ее, советую тебе, или ты ждешь случая приличным образом ее продать? Какая же цена, примерно, удовлетворила бы тебя? Все творенья в Божьем мире, все пространство во Вселенной, вся вечность времен и все, что в них есть, – вот что ты бы потребовал, и на меньшее ты бы не согласился, в этом ты должен сознаться, если хочешь быть правдивым. Твоя жизнь – все для тебя, и взамен ее ты пожелал бы себе все. Ты – неразумный смертный или, вернее, ты бедный одаренный вечной жизнью смертный, и в тесной темнице мира ты кажешься неразумным. Никогда ты жизнь свою или хоть часть своей жизни не продашь за надлежащую цену. Подари же ее по-царски, пусть ценой ей будет ничто. Тогда окажется, что ты в известном смысле получил за нее все! Человек с героической душой – а разве, благодаренье Богу, не всякий человек – дремлющий герой? – должен так поступить в любое время и при всяких обстоятельствах. В самые героические времена, как и в самые негероические, человек должен сказать, как сказал Бернс про свои маленькие шотландские песни (крошечные капельки небесной мелодии в такое время, когда было столько немелодичного на свете) гордо и в то же время смиренно: «Клянусь небом, либо они бесценны, либо ничего не стоят, мне ваших денег за них не нужно!» Такое отношение должно оказать огромное влияние на урегулирование вопроса о вознаграждении за труд.
В сущности говоря, мы совершенно
