Книга Претендентка - Роман Викторович Титов

Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 7

Незнакомец, то ли от природы невосприимчивый к угрозам, то ли со слегка заторможенной реакцией, позволил стакану выскользнуть из рук и подняться над столиком, подобно куску мяса, насаженному на шампур. Взгляд его абсолютно ничего не выражал.

— Знаешь, кто мы? — поинтересовался Усач.

Незнакомец, продолжая смотреть, как его стакан медленно плавится, сползая с казавшегося нереальным лезвия под собственным весом, пожал плечами:

— Все знают.

— А о лейрах слышал?

— Не больше, чем другие.

— И что же ты слышал?

— Что здесь их точно нет. А если б были, — он поочередно обвел взглядом каждого из троицы, — вы бы себя так не вели.

Кто-то ахнул, кто-то чертыхнулся. Нашлись и те, кому стало весело. Кинн же зажала рот ладонью и перевела взгляд на вонзившего в стойку когти Йелту.

Стакан, не выдержав, упал и разлетелся вдребезги, но никто из странной четверки, казалось, этого не заметил.

— А ты, я смотрю, парень не промах, да? — Усач широко ухмыльнулся. — Дерзить любишь. И даже яйца, как будто, не втянулись.

Незнакомец, с некоторой тоской поглядев на то, что осталось от стакана, вздохнул.

— Да ну. Просто не все серые стражи одинаково опасны.

Трижды за вечер в таверне повисла мертвая тишина. Казалось, само время застыло. Никто в Галактике не позволял себе открыто выступать против стражей, и никто не смел разговаривать с ними подобным образом. Иное грозило серьезными проблемами.

Дальше должно было случиться то, чего Кинн отчаянно боялась, но поразительным образом жаждала увидеть.

Усач протянул руку и резко сдернул с незнакомца капюшон, открыв на всеобщее обозрение в общем привлекательное, но без каких-либо примечательных черт лицо. Он склонился над ним:

— Думаешь, это весело? — Усач схватился за собранные в тугой пучок волосы и несколько раз приложил незнакомца лицом о столешницу. — А теперь? Весело тебе, шут безмозглый? Удостоверение на стол! Живо!

Незнакомец, из разбитого носа которого тонкой струйкой сочилась кровь, нарочито медленно порылся за пазухой и все так же без слов швырнул на столик черный прямоугольник ид-карты. Никто во всей таверне, казалось, не решался вдохнуть. Кинн, не будучи особо суеверной, засунула руку в карман юбки и крепко сжала подаренный прабабкой оберег. Маленькая неказистая вещица была отлита из метеоритного железа и, как говорила прабабка, была способна противостоять любой нечисти.

— Ну и кто ты у нас? — Усач подцепил карту и поднял ее на уровне глаз. — Гражданин Эпине, историк, университет Мас Пирей, Риомм. Ха! И что же ты забыл на Боиджии? Здесь же ни хрена нет, кроме джунглей да кровожадных аборигенов.

— Люблю дикую природу, — пожал плечами незнакомец. Кровь с лица он так и не вытер.

Усач хохотнул.

— Это потому от тебя воняет мурафьим навозом? Ну-ну. — Он сморщил нос и огляделся по сторонам с таким видом, будто впервые понял, что вокруг все еще полно народу. — И сколько тут у нас еще таких натуралистов?

Этого оказалось достаточно, чтобы таверна снова ожила, и каждый сделал вид, будто вернулся к своему делу. Но все как один отчаянно старались не глядеть в сторону двери, где по-прежнему, будто пришпиленное насекомое, истекал кровью молодой человек. Кинн, воспользовавшись моментом, сбегала в подсобку за аптечкой, тряпкой и ведром. Битое стекло, разлитый эль, раненый бедняга и расстроенный выше всякой меры Йелта ждали, когда их приберут.

Впрочем, не только это подталкивало Кинн к суете. Имелась у нее одна слабость, с которой никак не удавалось совладать, а именно острая жажда всегда и везде оставаться в курсе событий. И, если уж так получилось, что остатки разговора между незнакомцем и стражами заглушал вновь поднявшийся гомон, она не собиралась упускать возможности подслушать подробности самой. Кинн знала, что на таких, как она — невзрачных мышек без роду и племени, годных только на то, чтобы подавать напитки и драить полы, — никто не обращает внимания, а потому собиралась как следует воспользоваться преимуществом.

Она приблизилась как раз в тот момент, когда Усач, подав знак напарнику спрятать стрекочущий клинок, склонился над столиком и громким шепотом проговорил:

— Я сегодня добрый и потому не стану обращать внимания на твою грубость, крыса древесная. Однако в следующий раз лучше не попадайся мне на глаза. Гражданин Сет Эпине. — Он швырнул незнакомцу его ид-карту, распрямился и, подхватив со стола все еще бубнивший о лейрах передатчик, окинул зал тяжелым взглядом. — Приятного вечера, разумники. Веселитесь.

Незнакомец проводил удаляющуюся троицу ничего не выражающим взглядом, после чего поковырялся в карманах и бросил на столик еще одну пригоршню монет.

— Это за стакан и ситуацию. Извините.

Кинн, которая изо всех сил прикидывалась неприметным роботом-уборщиком, слегка опешила, когда поняла, что тот обращался к ней. Оставив тряпку на полу, она разогнулась и на этот раз позволила себе рассмотреть лицо гостя более внимательно. Молодым ли он был? И да, и нет. Несмотря на то, что кожа его оставалась безукоризненно ровной и белой, как мел, а в темных волосах не проглядывалось ни единой седой нитки, глаза отражали такую безмерную усталость и тоску, каких, казалось, не заработаешь даже за две прожитые жизни.

— Не за что извиняться, — выдохнула она и, завороженная глубиной взгляда, протянула гостью платок.

Опомнилась она, когда незнакомец ушел, а его место занял мрачный Йелта.

— Так и будешь с-с-столбом стоять? За-ра-бо-ту!

Освободилась Кинн лишь к середине ночи. Раненого парня они сняли без проблем и, оказав первую помощь, отправили с конвоем восвояси. Выпроводив последнего посетителя и до блеска надраив столы и пол, она дождалась, когда Йелта закончит раздавать указания старой грузной судомойке в замызганном чепце и рассчитает ее за смену.

— Сегодня потрудились на с-с-славу. — Несколько серебристых монет, украшенных сложным золотистым плетением, указывавшим на их достоинство, ударились о стойку.

Кинн посмотрела на деньги и нахмурилась.

— Меньше, чем вчера.

Йелта с такой силой свел чешуйчатые брови, что те едва не сползли на его маленькие хищные глазки.

— Бери или выметайс-с-ся!

Старая присказка, хоть и не пустая угроза.

Кинн сгребла монеты в кошелек и, не прощаясь, через подсобку вышла в ночь.

Никто на Боиджии не шутил по поводу темного времени суток. Естественного спутника планета не имела и с наступлением ночи погружалась в бескомпромиссный мрак. Из-за очень высокой облачности даже звезды не были видны, что Кинн никогда не расстраивало. Привыкшая смотреть только под ноги, она радовалась уже тому, что редкие фонари, едва освещавшие тесные улочки,

Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 7