что это документальная съемка.
«Как много открытий чудных ждет тебя на новом месте работы», — откомментировала Зинаида про себя, — впрочем, пора сворачивать эту тему, пока мальчик в ней не запутал».
— А что кажется вам самым интересным в работе?
— Новые люди, события, движение куда-то, — «в общем-то я за любой движ, лишь бы не тухнуть за столом над гигабайтами текстов, которые нужно вычитать и исправить ошибки вроде не к месту расставленных запятых», — хотел продолжить Феликс, но не стал. Вдруг еще подумают, что он неусидчивый или ленивый. — Ведь, по сути, большинство профессий подразумевает, что ты постоянно общаешься в одной группе людей, вы все занимаетесь примерно одним и тем же. Кто еще, кроме журналиста может в течение одной недели пообщаться с сварщиком, писателем или с актером, вжившимся в роль потомственного мага?
Зинаида кивнула, отщелкивая в уме озвученные пункты. Почти все они имелись в резюме. Относились к студенческим практикам Феликса в университете и многочисленным подработкам, о которых Феликс умолчал. Но на то Зинаида и была Зинаидой Клейнмихель, что никогда не опиралась на официальную документацию. На каждого возможного кандидата в нижнем ящике её стола имелось досье более полное, чем тот сам мог бы составить.
— Что вам нравится в вашей работе сейчас?
Феликс улыбнулся, посмотрел ей прямо в глаза. Открыло, искренне.
— Практика. Сейчас я работаю в настоящем СМИ, не учебном, знакомлюсь с коллегами, узнаю, как работают журналисты. Не в теории и не на учебной практике, а в реальной жизни.
Зинаида прикрыла глаза. Отложила первую страницу резюме в сторону. Под ней лежал список публикаций Феликса.
— А есть что-то, что не нравится? — продолжила она, не скрывая, что идет по стандартному списку вопросов, которые задает на каждом собеседовании.
Быть может через полчасика Феликс выйдет отсюда, а к ней постучится новый кандидат. Может быть, он уже топчется у железной двери, крашенной серой краской. Там, внизу. Может быть, красавица Энжи уже увидела его на мониторе и спешит обласкать новенького своей потрясающей улыбкой.
— Если честно, — Фелик, наблюдая за скупым на эмоции лицом Зинаиды Николаевны, подобрался, сосредоточился, — то у нас, а информагентстве, где я сейчас работаю, довольно... — тут он припомнил о коварно утекшей от него возможности стать зам. отдела и постарался еще тщательнее подобрать слова, — непросто подняться по карьерной лестнице. Все структуры давно укомплектованы, ставок не хватает, да и бюджет не резиновый, так что зарплаты оставляют желать лучшего. — «а еще у меня нет родственников, друзей и любовниц, и, аллилуйя, любовников среди руководства, а значит путь наверх мне заказан», — добавил он про себя. — Мне интересно работать новостником, но, не сочтите за жалобу, это не предел мечтаний и тяжелая работа. Каждый день я делаю одно и тоже упражнение по сокращению текста до основной мысли и составлению яркого заголовка, который люди захотят прочитать.
«Как интересно он описал ситуацию, в которой его банально подсидели и выселили с собственного рабочего места», — подумала Зинаида, чуть приподнимая брови.
«Она приподняла брови, удивилась? Или я сказал что-то не то?!» — подумал Феликс и постарался улыбнулся как можно доброжелательнее и беспечнее.
— Алекс, — Зинаида Николаевна чуть тронула пальцем тонкую чёрную прядку на виске, пометила ручкой на полях и перешла к следующему вопросу, — подумайте, кого из ныне живущих вы считаете действительно великим журналистом?
Вот к этому вопросу он не готовился. Хотя ответ знал. Как раз недавно думал об этом. И вот, вытянул билет, который выучил.
— Жак ив Кусто, — он улыбнулся еще доброжелательнее. Как ему казалось.
Зинаида оторвала взгляд от листка и приподняла бровь, теперь уже точно удивленно.
— И когда месье Кусто стал великим журналистом?
Феликса выдержал немой вопрос «Вы в своем уме?» в глазах Зинаиды:
— Для меня он таким был всегда. Я вырос на его фильмах. Он исследовал места, в которые до того никто не отваживался попасть. Сам разрабатывал батискафы, снимал фильмы и привлек внимание людей во всем мире к теме природы и экологии. Он вкладывал свои силы, свое время и деньги ради действительно важной идеи. Сталкивался с трудностями, перед которыми любой другой сдался бы, но он шел вперед. Благодаря ему наше поколение совсем иначе относится к природе и ее сохранению. Он не только исследовал море и рассказывал о нем. Он сам был примером такого исследователя, активного и смелого.
Стандартный разговор принял интересный оборот, Зинаиде захотелось мурчать от удовольствия от мысли, что она вытащила из этого человеческого моря безликих интересного собеседника.
— Хорошо, — голос её чуть завибрировал, отчего Феликсу показалось, что она вот-вот превратится в большую черную кошку, — Алекс, оцените себя по десятибалльной шкале от одного до десяти, где десять — это специалист уровня Жака Ива Кусто, а единица — абитуриент, проваливший вступительные на журфак вашей alma mater.
Кандидат был явно озадачен. Феликс замолчал на мгновение, потянулся по привычке взъерошить волосы, но остановился, одернул.
— Четыре. Хотя знаете, думаю, даже пять.
«Неплохой результат. И самооценка адекватная».
— Как думаете, чего вам не хватает, чтобы вы могли оценить себя на твердые десять?
Феликс почувствовал, что по лбу потекла капелька пота. И Зинаида смотрит прямо на нее. Мысли намотались на толстую катушку, в которой куда-то спрятался крайний хвостик, за который можно было их размотать. Феликс выдохнул, вдохнул.
— Опыта. В первую очередь. Базовых знаний у меня достаточно. Иногда мне кажется, что не хватает смелости в решениях, но я стараюсь перешагивать через страхи.
«Страхи — двигатель эволюции. Надеюсь, он никогда не избавится от всех своих страхов», — мысленно усмехнулась ведьма и кивнула чуть равнодушно, чуть надменно.
— Чем хотели бы заниматься, Алекс? Какие у вас планы на жизнь?
«Все страньше и страньше, — подумал Феликс, — видимо здесь те самые демократические нравы, какие бывают в зарубежных компаниях. Что ж, терять мне нечего, почему бы не рассказать?»
При приеме на последнее место работы у него спросили только трудовую книжку. А на подработках все, о чем спрашивали, это когда он может выйти. Ситуация, когда потенциальное начальство интересовалось его желаниями и планами, была Феликсу в новинку.
— Когда поступил в университет, хотел стать настоящим журналистом, как в кино, знаете... расследования, встречи с великими умами современности, путешествия и открытия.
Феликс потянулся за бутылкой минеральной воды.
«Волжанка, прочитал он название, — ничего себе, дорогая вода,
