меня даже память выстроена таким образом, что я всегда в первую очередь смотрю на руки, а не в глаза, когда хочу кого-то припомнить.
И руки Кирилла я узнаю. Как помню всё, что они делали со мной. В ярких деталях и сумрачных красках… Я ни одному мужчине после не позволяла то, что он делал со мной. Не знаю каким чудом тогда вообще очнулась, как скинула с себя происходящее безумие и смогла оглядеться по сторонам. Он чуть не утянул меня на самое дно. Я была близко.
Как расплата за собственную слепую самоуверенность. Я слишком долго отрицала то, что встретила опасного человека, и то, что на самом деле он главный, хотя и позволяет мне отдавать приказы. До поры до времени. Он так глубоко залез мне под кожу, что, когда, наконец, показал свою лютую силу и перестал ломать комедию, я безвольно подчинилась и не смогла и слова произнести вслух.
Я задохнулась и отдалась его сильным рукам.
Это даже не было нежно или постепенно… Нет, Он вдруг схватил меня за предплечья и повел к столу.
– Ты девственница? – спросил Он, разворачивая меня в своих руках и прижимаясь пахом к моей заднице.
Я вздрогнула, ощутив его возбуждение. Каменный стояк через плотную ткань джинс, Он завелся за мгновение.
– Что…, – слова не шли, а голос шалил так, что я едва узнавала его.
– Тебя трахали? Трогали? Что ты умеешь?
Глава 4
Кирилл не дождался ответа и нагнул меня, заставив лечь на стол, с которого полетели распечатанные проспекты.
– Поэтому такая дерзкая? – усмехнулся он, навалившись на меня всем весом. – Только с ручными манекенами игралась, а настоящих мужиков не знаешь… что они могут, как могут… как глубоко и жестко…
– Мне трудно дышать.
– Это потому что на мне нет рубашки.
Он был в одних джинсах и давил всей массой прорисованной мускулатуры. Я чувствовала тугие изгибы его плечей и каменный идеальный пресс, из-за которого моя тонкая майка липла к разгоряченному телу. Да, я горела под его жадными руками, они ходили туда-сюда и как будто искали для меня лучшую позу, помогая привыкать к острым душным ощущениям.
Слишком острым и слишком душным.
Он лапал меня, забираясь пальцами под одежду, но не заходил слишком далеко, измываясь над моим вдруг проснувшимся голодом и оттягивал момент. Или ждал, что я начну жалобно просить и елозить под ним, чтобы заострить его сумасшедшую близость и все ласки, которых мне становилось мало.
– Хочешь узнать мужчину? – Кирилл, наконец, толкнулся, и мое тело проехало по гладкой поверхности стола, эхом повторяя его уверенное резкое движение. – Хочешь попробовать?
Ему не нужен был ответ, да и мое сведенное судорогой тело буквально кричало, что я хочу давно и прочно. Только себе не признавалась, а он, скорее всего, в первую же встречу понял, что я лягу под него. По моему строгому лицу нетронутой стервы и понял.
– Хочешь, – он улыбнулся мне в шею и выдохнул прямо в спутавшиеся прядки, сделав их влажными горячим дыханием.
Влажными стали не только волосы… Я впервые чувствовала столь сильное желание, оно буквально разматывало меня и давило стеной. Я не знала, что так бывает, что можно провалиться так глубоко и так быстро, он ведь всего лишь нагнул меня и встал за спиной, примеряясь. И еще грязные слова, которые разжигали похоть сильнее смазанных прикосновений, он словно решил доказать мне, что балом правит не картинка, даже самая яркая и сочная, и что мое строго визуальное восприятие мира вот-вот пошатнется.
Ведь я скоро кончу. Хватит одних слов со сводящей с ума хрипотцой.
– Или ты наркодилер? – Кирилл рассмеялся и с силой обхватил мои бедра, натолкнув их на край стола, я выдохнула со стоном, угадав свое тело в жесткой безнадежной ловушке – теперь парень держал меня со всех сторон. – Продаешь кайф, а сама держишься в стороне.
– Я фотограф, – у меня оставались силы лишь на слова.
– Порнограф, – поправил Кирилл. – Продаешь секс, а сама неприступная королева. Так точнее?
Я не понимала почему, он так уверен, что я никогда ни с кем не была. Что за чутье… Или я как-то выдала себя?
– Дашь без резинки? – он произнес фразу, как хлесткую пощечину, и сделал это специально.
Кирилл ничего не делает просто так.
Но я все же ошалела от грубости вопроса и мотнула головой, сцепив челюсти. Разум пробился на секунду и я даже приготовилась биться и напрягла руки на всякий случай. Но парень разогнулся, дав мне выдохнуть, хотя оставил цепкие ладони на моей пояснице.
– Я сделаю как надо. Во время.
– Я не из-за этого…
– Думаешь, я трахаю шлюх? – он полоснул злыми интонациями. – Ты разве шлюха?
Он нащупал пояс моих спортивных брюк и потянул их вниз, медленно оголяя меня. Он не торопился, чувствуя, что я все равно не передумаю, никуда не денусь и сделаю все, что он захочет.
– Я люблю таких, как ты, – произнес он с подонковской оттяжкой, словно хотел задеть меня посильнее, дав ощутить все эмоции разом, и жажду и ярость, и безоговорочное подчинение инстинктам, и желание вырваться прочь, расцарапав его нахальное лицо. – Люблю быть самым первым.
Парень коленом отвел мою ногу в сторону, чтобы оказаться еще ближе.
– Разведи… ну-же, малышка.
Он без лишних касаний отодвинул стринги в сторону и раскрыл меня, собрав пальцами выступившую влагу. Его крепкие сильные и умелые пальцы гладили меня, надавливая на вход, а я зажмурилась до пронзительных искр и не могла больше удерживать пошлые стоны в груди. А дальше хуже – я начала двигаться навстречу, то ли споря, то ли заигрывая с его мокрыми пальцами.
Мне хотелось больше. Да, сейчас… Ярче и сильнее… Я дышала его крепким запахом и горела его огнем, чувствуя, что он тоже возбужден, хочет разложить меня и взять по-настоящему. И я коротко вскрикнула, когда он засунул в меня палец. Господи! Нет… Или да, именно так… Кирилл шумно выдохнул от того, какая я тугая, и я совсем потерялась, услышав, как сбилось мужское дыхание и скрутилось в ту же безнадежную петлю, что и мое. Он почти рычал, проникая внутрь меня.
– Моя девочка, – застонал он вполголоса, – моя мокрая, узкая девочка.
Я изнывала и хотела разрядки, которая маячила где-то на подступах и сводила низ живота болезненной судорогой. Он постепенно растягивал меня, лаская и вводя второй палец, глубже и увереннее. Я привыкала и чувствовала, как начинаю впускать его послушнее, жадно обнимая плотью.
– Еще… да, – я запуталась в
