тут до Дарьи дошло. Посмотрев на обломки телефона на полу пустой комнаты, она крепко обняла ребёнка и не могла разжать объятий почти минуту. Не будь рядом Бори, племянницы у неё могло уже и не быть. А может и квартиры с доброй половиной соседей.
И тут Дашка поняла, что готова простить всё по вновь отложенному ремонту и невнятным полусемейным отношениям. Но не готова терять родных и близких.
Боря же вышел из подъезда, сел за руль автомобиля и с трудом заставил себя посидеть ещё несколько минут, прийти в себя.
Хотелось гнать в военкомат. Всегда есть добор к частичной мобилизации. Пойти добровольцем, пройти обучение, получить автомат в руки и гнать эту фашистскую орду до самой Испании. Что может быть проще?
Ясно же, что на одних «звонках мошенников» и подлых разводах детей это всё не остановится. Взрываются мосты, жилые дома, обстреливаются из артиллерии приграничные территории, просачиваются ДРГ. Шац говорил, что следом полетят БПЛА, если дать слабину на передке. А чтобы не было слабины, музыканты вгрызлись в Соледар, помогая на одном участке, пока вооружённые силы держат пару тысяч километров фронта.
Боря понимал, что надо что-то делать. Но что конкретно — не ясно. Пока идёт шёпотом так и не объявленная гибридная, сетецентрическая или какая другая война двух и более сторон, мирные жители гибнут ровно также, как при войне обыкновенной, открытой, ясной и «честной». Если войны вообще бывают честными.
Пока люди в пиджаках путаются в определениях, чтобы экономический вопрос и прежде стоял в приоритете над моральным, рука сантехника потянулась к телефону.
Нужно было поговорить с Шацем. Выяснить чем может помочь. Разведать обстановку, потом действовать. Но едва взял в руки телефон, как на дисплее отобразилось «Зина-массажистка». Так Боря занёс в телефон пока не состоявшуюся жену Князя.
— Да, Зин?
— Боря, здорова! Тут пиздец. Заселили в какую-то лачугу, — начала без раскачки Зина. — Тёма кашляет так, что падает в обморок. А куда ему падать? Он и так лежит!
«Тёма?» — прикинул внутренний голос и тут же припомнил: «А, Артём Иванович Князев».
— Почему кашляет? — пока не слишком въезжал в происходящее Боря.
Мыслями он был там, давил фашистскую гадину, раздавал пиздюлей на сдачу нацикам и наймитам в свастиках, рунах и нашивках с орлами. А обстоятельства говорили — надо быть тут, гастербайтеры одни со всей работой не справятся.
— Говорю же, палата чумная! — даже не думала сбавлять оборотов Зина. — Вип-хуип, телевизор, холодильник, толчок, все дела. А стены все в плесени. Он первые сутки после реанимации ещё держался, а сегодня кашляет как чахоточный.
— А почему она в плесени? Не обрабатывают?
— Каждый день обрабатывают, да толку то? Опять появляется. Говорят, какой-то светловолосый долбаёб плитку осенью клал. А на выходе как хуй положил. Причём так, что всё цветёт. Пространства в двухместке сам, понимаешь, мало. Мы то с Кирой хоть по очереди тут, а князик этим всем дышит круглые сутки. Бедолага в маске и так еле сопит, — тут она сделала голос потише, но проникновеннее. — Борь, сделай что-нибудь, а? А я тебе кочерыжку подёргаю.
— Зина!
— Да ты не стесняйся, чего хочешь проси. Другой вип-палаты-то в травматологии нет. Сам понимаешь, больница городская, а в районную вести в Новосиб у него ещё нет сил. Отлежится пусть, говорят. А я смотрю на него и думаю, что скорее по швам разойдётся, чем отлежится.
— А плесень чёрная, белая или синяя?
— Чёрная.
— Над раковиной?
— Ну, над и чуть сбоку. А с другого боку как гномики нагадили. Если грибы начнут расти, ни разу не удивлюсь.
— Это от сырости, — вздохнул Боря, окончательно переключаясь в режим реального времени. — Мытьё санитарки стен с мылом ничего не даст. Вентиляцию Вова запечатал.
— Кто?
— Не важно, скоро буду.
— Скоро не надо. Надо к вечеру, — уточнила Зина. — Часы приёма с шестнадцати до двадцати.
— Понял.
Отключив связь, Боря набрал текстовое сообщение Шацу.
«Надо поговорить».
Ответа не было и не известно будет ли вообще. Но до вечера сидеть на месте Глобальный не собирался. Он вдруг вспомнил, что неподалёку от трассы в снегу всё ещё лежит оружие.
«Его не много. Но если добавить почти полный контейнер с провизией, то на фронт можно отправить не хилый такой подгон с гуманитарной помощью», — прикинул внутренний голос: «Кира просила от него избавиться. А где ещё лучше избавляться от оружия, как не на фронте? Музыкантам пригодится».
И Боря уверенно повёл джип к трассе в элитный посёлок. Внедорожник Князя уже несколько дней как вытащили, оставив широкую колею в сугробах. На за деревья никто не заглядывал. И Глобальный без труда разыскал ранее разбросанные автоматы, снайперку и пулемёт.
Под сиденье всё это не помещалось. Поэтому Боря поступил по хозяйски. Завернул груз в старый палас в багажнике и прикрыл инструментами. В багажнике даже была не полная коробка с «дарами» для Яны. Бывшая жена Антона добилась развода с сидевшим мужем и теперь только больше хотела открыть семейный бизнес с Глобальным на пару. Где он — первый инвестор и поставщик продукции для будущего секс-шопа.
Боря действительно подумывал продать гараж Антона. Как пришло, так и уйдёт. Но при этом появится пассивный доход. Без лишней суеты при таком полусемейном бизнесе он мог стать первым сантехником-инвестором на районе.
Куда-то же нужно полную фуру продукции девать и ещё контейнер в придачу, пока совсем не перемерзла.
Задумавшись о более тёплых и влажных местах для хранения игрушек для взрослых, Боря с удивлением посмотрел на взмах полосатой палочки.
И сердце биться перестало.
Глава 2 — Могут всё не только лишь все
Старший лейтенант Бобрышев с раскрасневшимся на морозе лицом битый час костерил начальника. Так кстати пришлось повышение по службе с благодарственной грамотой и рукопожатием начальства «за доблестную службу и прочее спасение одного даже и более людей на дороге в автоаварии», как метко сказал генерал Дронов.
И как некстати нашёл его в социальных сетях друг детства — Вовка Бестужев. Весёлый, беззаботный блондин, приколист и повеса. С детства в строители хотел пойти. То заборы людям чинил и ставил, латая дырки в прорехах. Кривенькие, косенькие выходили, но ведь — бесплатно. Какой с ребёнка спрос? Молока с печеньем дадут и рад отрок. То стены штукатурил бабкам, что давно без дедов жили, а мелочи на
