или две подряд!
А платье на ней старомодно избыточно, с жирными пятнами,
Повисло, как сальная тряпка, на размалёванном сверх мертвеце.
И вся она – препротивная слишком, с выходками отвратными,
Грозит – словно мысли читая, тоненьким пальцем – заблудшей овце.
И с каждым исчирканным годом становится всё омерзительней,
Никак не притихнет, ведьма, и словно задорнее день ото дня!
Пугает нарочно, кривляется в зеркале грымзой язвительной,
И есть в ней что-то как будто бы от меня…
Олег Волынский
ВОЛКОДЛАК
Олег Волынский живёт на берегу Чёрного моря, в крымском городе Судаке – маленьком, но с богатым прошлым. Интересуется историей, географией, происхождением языков и мифов. В 20 лет, как и многие в этом возрасте, писал стихи. Есть небольшие опыты в прозе. Олег уверен: в крымских горах живёт волшебство, где-то там, за следующим хребтом или перевалом, в соседнем селении, а по цветущим склонам и между замшелых камней развалин ходят боги.
– Заходи, красавица, в мой дом,
Но не долго оставайся в нём.
Разве ты забыла: в этот вечер
Мы с тобой не назначали встречи?
Знаешь, мне дурной приснился сон:
В нём я слышал похоронный звон,
Видел кровь, луну, и много трупов.
Ты не веришь в сны? Да это глупо!
В час, когда наш разум крепко спит,
Подсознанье с нами говорит!
Да, считай, что говорю я нудно,
Но себя ведёшь ты безрассудно.
Всё, до завтра, я закрою дверь,
Попрощаемся с тобой теперь.
Здесь, пойми, не прячется другая,
Всё стократ серьёзней, дорогая.
Ведь сегодня полная луна,
Что со мною сделает она
Этой ночью, ты совсем не знаешь,
К счастью, даже не подозреваешь,
Это хуже, чем в кошмарном сне!
Ты смеёшься и не веришь мне.
С детства, мол, забыть успела сказки,
А за день соскучилась по ласке.
– Слушай, я не разлюбил тебя,
И сейчас хочу спасти, любя.
Никогда я чувств не знал сильнее
Никогда мне не было больнее.
Кроме человека, верь-не верь,
Прячется во мне ужасный зверь!
Ты ж со смехом говоришь, что очень
Будешь рада зверю этой ночью…
Жаль, тебя не убедить ничем,
Ты не слушаешь меня совсем.
Воля всё слабей, я не железный,
Все слова к тому же бесполезны…
– Сколько времени, скажи, сейчас?
Нет ещё одиннадцати? час
Есть всего у нас с тобою;
В плен сдаюсь я пред твоей любовью.
– Заходи ж скорей, налей вина,
Выпей влагу красную до дна;
Ставь бокал, иди ко мне, родная,
Мой огонь, как никогда, пылает!
Торопливый цокот каблуков
И пьянящий аромат духов.
Быстрое, горячее дыханье
Прерывают жадных губ слиянья.
Тихий шорох платья, гаснет свет,
Никаких преград меж нами нет.
В темноте твоя сверкает кожа
Я её касаюсь осторожно,
Чувствую, как пылко сердце бьётся.
– Что же на твоей груди так жжётся?
Это крест серебряный; его
С шеи сняв, кидаешь ты в окно.
Словно нежный шёлк твоя спина…
А на небе круглая луна,
Смотрит на меня с глубокой болью,
И глаза Её залиты кровью.
Что-то тяжко стало мне дышать,
Кровь в висках вдруг начала стучать.
На губах запузырилась пена —
Близкий призрак страшной перемены.
– Милый, как могу тебе помочь?
– Быстро, слышишь, убирайся прочь!
Ноги в руки и бегом отсюда!
– Я в беде тебя бросать не буду!
Слышу, как часы двенадцать бьют…
– Что, твои неправильно идут?
Говоришь, нарочно так сказала?
Приговор себе ты подписала!
– Убегай, коль жизнью дорожишь!
– Это лихорадка? ты горишь! Вот вода…
– Я зверь! ты мне не веришь?!
– Бедный мой любимый! ты же бредишь!..
В голове туман… как быть? не знаю,
Человечьи силы я теряю.
Может, самому бежать подальше?
Но вернусь назад ведь, вот что страшно!
Я хотел разгрызть зубами вену,
Или голову разбить о стену,
Всё ещё хотел тебя спасти.
Сделал я, что только мог, прости…
– Убегай в окно! – я завопил,
Рухнув на пол, из последних сил.
Позвонить куда-то ты пыталась…
Тут моё рычание раздалось.
***
Ты от ужаса окаменела,
Голова твоя мгновенно поседела.
И рука без сил повисла долу.
Я припал, к прыжку готовясь, к полу.
Вот и всё, конец любви настал,
Я тебя на части разорвал;
Утолил свой инфернальный голод,
И навстречу мне беспечный город!
Насладиться бегом я спешу,
Каждой клеткой с радостью дышу!
Сердце бешено в груди клокочет,
И над мной летит Царица Ночи!
Люди, вам свободу не терять,
И меня никак вам не понять:
Тридцать дней я существую в клетке,
Тридцать дней мой разум в прочной сетке,
В месяц только ночь одну живу,
В месяц раз всего оковы рву
Ненавистной шкуры человечьей,
Той, с которой связан я навечно.
Сонный город быстро промелькнул,
Вольный воздух мне навстречь дыхнул!
Воздух, вашим духом не отравлен
И от силы древней не избавлен!
Я стрелой на холм пустой взлетел,
Голос мой над степью полетел!
Я пою Луне, и с морды волчьей
Капли крови вниз и клочья плоти!
И в ответ я слышу лай собак;
Путник в поле ускоряет шаг.
Трепещи, двуногих тварей племя:
Ужасы растит ночное время!
Прячьтесь же за стенами домов,
Запирайте двери на засов!
Радуйтесь: я больше не желаю
Крови; я вас просто презираю.
***
Лёгкий ветер вдруг развеял мрак:
Близкого рассвета верный знак.
Неба на востоке край светлеет,
А сиянье солнц ночных слабеет.
Утром кончится моя дорога
Унесут меня далёко ноги.
С чувством ужаса смыв с тела кровь,
Я проснусь, и всё начнётся вновь.
Антон Филипович
ЗАПИСКА НА СТЕКЛЕ
Антон Филипович родился и проживает в Симферополе. Писать начал с конца 2016 года, работает преимущественно в жанрах фантастики, хоррора и фэнтези. Призёр и финалист различных литературных конкурсов («Астра-Блиц»,
