что происходит. Решила промолчать, чтобы не провоцировать больше на появление новых вопросов. Поблагодарила ее за внимание и заботу, и вышла из кабинета.
К концу рабочего дня все успокоилось, то ли народ устал обсуждать меня, то ли был занят мыслями о предстоящем вечере, то ли все уже привыкли к моему новому образу. Так было легче, и я спокойно закончила все запланированные на день дела. Собралась и отправилась домой.
Есть хотелось невероятно. Зашла в ближайший супермаркет, купила пару лотков куриных запчастей, вечером приготовлю в духовке, и отправилась домой. Дочь застала меня в коридоре, доедающей сырое куриное крыло из упаковки. Другой лоток валялся на полу и был полностью опустошен.
— Мам, ты чего? — спросила она меня с испугом.
— Не знаю, — честно ответила я ей.
Собрала пустую упаковку с пола, выкинула и пошла за новой порцией запчастей. Надо себя контролировать, что-то нехорошее с памятью творится, да и есть сырое, никогда не входило в мою привычку. Хотя после съеденного я чувствовала себя хорошо, может какой гормональный сбой, а вдруг я опять беременная. Надо будет сходить к врачу.
Купленная курица была доставлена до дома целой и невредимой, не пострадала от моей кровожадности и аппетита. Я ее благополучно разделала и запихала в духовку. Буду надеяться, что такого больше не повториться.
Вечер прошел спокойно, ужин, дочкины уроки, обсуждение коллег мужа и скидок в супермаркете, планирование поездки на выходные. Все как всегда. Вечерние процедуры и благостный сон.
Очнулась ночью от холода, я стояла босиком на улице около нашего подъезда. Ну, вот к сыроедению еще и лунатизм прибавился. Радость, то какая. Теперь еще вот нужно домой как-то попасть, дверь то закрыта. Позвонила в домофон в квартиру на втором этаже. Там всегда собирались всякие компании, и, судя по доносящимся из открытых форточек пьяным голосам, эта ночь не была исключением. Мне открыли, и я проследовала в свою квартиру, благо дверь у нас не захлопывается.
Следующий день не отличался от предыдущего. Единственное отличие — весь день хотелось сырого мяса. Вечером прикупила вырезку и слопала ее прямо в подъезде нашего дома. Была удивлена, что сырое мясо очень мягкое и немного сладковатое, но весьма приятное на вкус. Лунатизмом не страдала, но на всякий случай натянула на себя плотную пижаму и носки, а в карман сунула ключи.
Прошло несколько спокойных ночей. Я уже успокоилась и расслабилась. Пижаму сменила на игривую шелковую ночную сорочку в кружевах. И по классике жанра очнулась я снова на улице, но не у собственного подъезда, а на пятачке, где у нас собирается всякое отребье. По ночам там торгуют дешевым пойлом, веществами и кто его знает, еще чем. Пара десятков глаз уставилась на меня, какая-то девка заржала, как лошадь, кто-то присвистнул. Я развернулась и побежала. В след неслись смешки, улюлюканье и свист.
Вроде обошлось, я почти добралась до собственного дома. Но кто-то дернул меня за руку и развернул к себе.
— А ну постой, красавица. А ты ничего так.
Передо мной стоял, покачиваясь, здоровенный парень, от него несло перегаром. Он сгреб меня своими ручищами и попытался поцеловать. Я увернулась.
— Ах ты, сука, еще не нравится, — и ударил меня по лицу кулаком.
После такого удара меня вырубило. Очухалась от того, что холодно и ужасно жестко. Я лежала на асфальте, болел затылок, саднило спину, в голове гул. На мне валялись какие-то тряпки. Скинула эту гадость с себя. Встала, голова кружится, тошнит. Прошла пару шагов, вырвало. В голове пронеслось: «Кажется, объелась». Кое-как добрела до дома. По старой памяти позвонила соседям в домофон, открыли. Оставшуюся ночь отмокала в ванной и рыдала. Какой-то кошмар творится в моей жизни, и я этим не могу управлять.
Глава 4
Криминал
Ощупала себя, вроде все целое, этот урод кажется, вреда мне никакого не причинил. Пошла досыпать, благо сегодня выходной и на работу после ночных бдений идти не надо. Уснула только под утро. Муж не стал будить. Они вдвоем с дочерью отправились в кино на какую-то премьеру фильма.
Сон был гадкий, липкий, мерзкий, снилось такое, что и в криминальных сводках редко показывают. Только самым главным злодеем была я, вернее не совсем я. Мне 20–25 лет, точно не помню, давно и плотно употребляю, парень. Ломает, нужны деньги, требую их у матери, не дает, избиваю ее, бью долго и с упоением. Следующий момент, девочка лет пятнадцати кричит, «Олежа, не надо, я же твоя сестра», плевать, мне надо. Провал, эта же девочка, пускаю ей по вене, несу ее на «пятачок», продаю каким-то хмырям. Покупаю на эти деньги дозу, кайф. Девчонку забираю, мою ее и снова продаю, так раз за разом. Чтобы не шумела, делаю «успокоительные» инъекции, благодаря ней есть чем. Сестренка приносит неплохой доход, да еще подмахивает иногда, правда вяло, без энтузиазма. Друг детства, пьем вместе, он не удачно шутит, несколько ударов ножом и он падает на пол, я допиваю свое и его. Ухожу, плевать на него.
Разбудила меня дочь. Я вся мокрая и потная, кое-как отхожу ото сна.
— Мам, ты представляешь, около соседнего дома наркомана нашли. А он весь высох, как мумия, — уселась на кровать дочка.
— Какого наркомана? — не поняла я, пытаясь прийти в себя от липкой мерзости сна.
— Ну, этого, который свою сестру изнасиловал, а потом ее всяким мужикам продавал, а потом ее в дурку упекли. Говорят еще, что он свою мать избивал. Олег его кажется, звали. Вот, — выпалила мне дочь.
— Если он как мумия высох, то, как определили что это он? — поинтересовалась я.
— Ну, ты чего? У него же документы были с собой и наколка на руке «Олег».
— Видно он давно где-то лежал, что аж весь высох, — предположила я.
— Неа, его вчера на «пятачке» видели. Вот что дурь с людьми делает, высушивает их, — сделала вывод Оксана и пошла, звонить подружкам, чтобы рассказать новость.
Я упала назад на подушку, не может быть, совпадение наверно. Может я стала медиумом и ко мне во сне стали покойники приходить и исповедоваться, в красках свою жизнь показывать. В комнату зашел муж.
— Мать, что-то ты плохо выглядишь. Болит чего? Может врача вызвать, или лекарств, каких принести? — обеспокоенно спросил он, — Ты ела чего-нибудь? Может тебе пельмешек сварить или курочки отварить, бульона похлебаешь?
— Не болит, спала плохо, кошмары снились. Есть не хочу. Чайник поставь, пить хочется, — ответила я ему.
В голове крутилась новость, принесенная дочерью, всплывали гадкие сны, прошедшая ночь
