краской. Дорогу им преграждал стол с дежурным в форме младшего офицера. Увидев молодого человека, он стал по стойке смирно и открыл было рот, но тот быстро сказал:
– Откройте, пожалуйста, нам комнату для гостей.
– Есть, – по-военному отрапортовал лейтенант и быстренько распахнул две зарешеченные двери, разделяющие коридор.
Светлана в сопровождении молодого человека шла по гулкому коридору, и стук ее каблуков разлетался во все стороны, отражаясь от зеленых стен.
– Это здесь, – молодой человек потянул за массивную железную дверь.
Светлана шагнула вперед, оглядываясь по сторонам. Она оказалась в камере, какие показывают в фильмах про войну, снабженной решетками на окнах, дощатыми нарами и парашей в углу, а еще – ужасными темными стенами.
* * *
– Вы находите это смешным? – спросила Светлана, поворачиваясь к молодому человеку.
– Что именно? – невозмутимо ответил он.
– Да эту вашу комнату для гостей, – Светлана сделала рукой жест, описывающий окружность.
– Нисколько, вы же хотите встретиться со своей сестрой? – сказал молодой человек.
– Конечно.
– Тогда подождите здесь, ее сейчас приведут.
– Она что-то натворила? – спросила Светлана.
– Почему вы так решили? – переспросил молодой человек.
– Тогда почему ее должны привести сюда?
– Вы скоро все узнаете, – и молодой человек повернулся, явно намереваясь уйти.
– Я здесь не останусь, – сказала Светлана, собираясь идти за ним.
– К сожалению, вам придется это сделать, – спокойно пояснил молодой человек.
– Это еще почему?
– Потому что произошла катастрофа, погибли люди.
– Какое отношение к этому имею я? Я вообще только что приехала, я не понимаю, что происходит, и хочу увидеть сестру.
– Сестра, сестра, – нагло запел молодой человек, ехидно улыбаясь. – Мой вам совет, дорогая Света, делайте то, что вам говорят, и не пытайтесь капризничать. А то…
– А то что? – спросила девушка.
– Скоро узнаете.
Светлана с ужасом поняла, что сейчас этот самодовольный юноша уйдет, и она вынуждена будет оставаться одна среди серых стен.
Дверь со скрипом закрылась, и камеру наполнил железный лязг запирающегося засова.
– Здравствуйте, девочки, – сама себе сказала Светлана.
Она смотрела на облезлую дверь и боялась повернуться. Казалось, прошло не меньше часа. Когда же Светлана посмотрела на часы, то в ужасе поняла, что прошло всего восемь минут.
«Так можно с ума сойти, – подумала она, – а впрочем, дважды с ума не сходят, а один раз я уже чокнутая. А как иначе можно охарактеризовать поступок молодой замужней женщины, избившей собственного мужа, бросившей свою работу и прилетевшей спасать подругу, которую в глаза не видела? Только как паранойя. Впрочем, не я одна сошла с ума, похоже тут у всех крыша едет. Ай-ля-ля, тихо шифером шурша едет крыша не спеша. Ну хорошо, я приехала искать свою подругу, соврала, что она мне родственница, что в этом такого, где здесь криминал? Зачем надо было меня заманивать сюда, или они действительно нашли Риту? Да нет, вряд ли. Вся эта комедия только для меня. Любой нормальный человек догадался бы сразу, это я – дура. Но что им от меня-то надо? Может, действительно Рита в чем-то замешана? Но в чем? Неосторожное обращение с огнем? Дурь какая. Позавчера говорили, что дом взорвался из-за утечки газа, сегодня – что его взорвали террористы. Что, Рита имеет отношение к террористам? Да ерунда. А если имеет? Нет, не может быть. А, собственно, почему не может быть, так ли хорошо я ее знаю? Я ведь даже не знаю, сколько ей лет».
Светлана сделала над собой усилие и посмотрела в другой конец камеры. Зрелище ее нисколько не испугало, она подошла по бетонному полу к нарам и опустила на них сумку.
«Нет уж, фигушки, – продолжала рассуждать Светлана, – как раз я-то ее хорошо знаю. Это умники в форме могут рассуждать о чем-то там. Кстати, о чем они там рассуждают? Да какая разница, рано или поздно узнаю. А я уверена в Рите как в себе самой. Да нет, даже больше, чем в себе».
Светлана села на жесткие нары и, обняв сумку мужа, попыталась вспомнить, как она познакомилась с Ритой.
Это был Новый год, вернее новогодняя ночь, когда с летоисчисления слетел беспорядок, и его место заняли три девятки. Где-то в одиннадцать Светлана поняла, что ее муж не придет. Чтобы не дать ему возможность позвонить без пятнадцати двенадцать и придумать невероятную историю про аварию друга, девушка включила модем и с головой ушла в мировую паутину. Она заглянула в свой почтовый ящик, переполненный письмами от скучных коллег, занудных юристов, глупых иностранцев и, просмотрев заголовки, поняла, что не сможет читать. Утирая слезы в полутемной комнате, она глядела на расплывающийся экран компьютера, тыкая мышкой куда-нибудь, лишь бы отвлечься.
«Заходите к нам, обещаем неожиданное знакомство и приятное общение», – гласил красочный баннер с полуобнаженной девицей.
– Почему нет? – спросила себя Светлана и ничего не смогла возразить.
Быстро выяснилось, что чат мало чем отличался от других, быть может более приличных. Такая же пустота, плоские шутки и сетевые приколы.
Светлана пролистывала сообщения, читая их «по диагонали». Ей становилось еще хуже. Наконец она вызвала окно «Объявления» и, написав неприличную фразу, отправила ее в сеть.
* * *
Мягко звякнул колокольчик, Светлана посмотрела на часы, было пятнадцать минут второго. В углу экрана виднелся значок, изображавший запечатанный конверт. Светлана брезгливо зацепила его мышкой и потащила в корзину для мусора, именно так называлось место на экране компьютера для удаления файлов. По всей вероятности, ее палец дрогнул. Вместо того, чтобы исчезнуть в недрах утилизации, конвертик разлетелся на всю ширину экрана. Теперь, чтобы удалить сообщение, Светлане пришлось закрывать его, но она успела прочитать: «С Новым годом!!!».
Если бы девушка держала в руках настоящий конверт, она, наверняка, порвала бы его на мелкие кусочки, такие мелкие, что невозможно было бы отличить их от конфетти, но вместо этого файл переместился в «корзину», издав характерный звук сливного бачка. Светлана встала и оглядела комнату: на журнальном столике догорело две свечи, праздничный ужин окончательно остыл, но убирать его совершенно не хотелось. Ей показалось, что если только она притронется к столу, ее обязательно стошнит. Она снова села, посмотрела на горящий экран, лицо ее скривила кислая улыбка, и курсор неуверенно достал из компьютерной «корзины» письмо.
«С Новым годом!!!» – еще раз прочитала Светлана. Под единственной строкой письма стояла подпись «Рита Миллер».
– Хенде хох, морда фашистская, – набрала Светлана и нажала на кнопку «отправить».
Через минуту колокольчик звякнул снова.
– Скорее, еврейская, – было в письме.
– Ты кто?
– Дура, – с таким же звонком ответила собеседница.
– Почему? – написала Светлана, чувствуя, что слезы просохли и кожу
