похороны, обещали приехать много людей, в том числе и глава их княжеского рода Дмитрий Львович.
Все же кажется он, Лобанов, не ошибается, отец тогда произнес именно это имя. И хотя он назвал его всего один раз, почему-то оно глубоко отпечаталось на какой-то пластине в мозгу мальчика. Но тогда Дмитрий Львович по каким-то причинам на похороны не прибыл. Не исключено, что его не впустили в страну, в тот период князья ей не требовались.
Что касается Анастасии Владиславовны, то Саша видел ее всего один раз. Когда он был еще совсем маленьким, они всей семьей отправились к ней в гости на какой-то юбилей. Жила она под Москвой и, если память верно сохранила воспоминания о том путешествии, они довольно долго ехали на электричке.
Но больше всего его поразил ее дом — двухэтажный, с верандой и мезонином. Запомнилось и то, что на стене висели несколько картин. Он долго их рассматривал. Но скорей всего его внимание привлекла не сама живопись, а красивые золотые рамы.
Он довольно хорошо запомнил тот день. У лежащей в гробу старой женщины даже смерть не похитила остатки былой красоты.
Это почти все, что он помнит и знает о своем княжеском роде. Даже стыдно от своего невежества и беспамятства. Так идти на прием или не идти?
Внезапно к Лобанову пришла мысль о том, что на таких приемах надо же быть соответственно одетым то ли во фрак, то ли в смокинг. Разумеется, в его гардеробе никогда не было подобной одежды. Но все же надо вырядиться как можно лучше. А его выходной костюм висит в квартире. Значит, придется ехать туда, встречаться со Светланой. Вот уж чего совершенно не хочется.
Он открыл дверь своими ключами. Светлана была уже дома. Она удивилась, увидев его.
— Я пришел взять некоторые вещи, — объяснил он свое внезапное появление.
— Раз уж ты пришел, давай обговорим все имущественные и финансовые вопросы. Мы же не можем жить так, как жили.
— Ясно не можем, но, пожалуйста, лучше отложим все объяснения. У меня сейчас голова забита другими мыслями.
— Это понятно, ты же идешь на великосветский прием, — насмешливо проговорила она. — Ты же у нас князь, потомок знаменитой династии. — Насмешка в голосе перешла в сарказм.
— Да, я князь. И что? Прошли времена, когда стыдились своим происхождением. Сейчас им принято гордится.
— Князем быть не зазорно, зазорно быть нищим князем. Знаешь, было время, когда я гордилась, что являюсь женой князя, ношу его двойную фамилию.
Лобанов прошел к шкафу, извлек оттуда костюм, галстук, рубашку. Да, все это выглядит не слишком шикарно.
Лобанова охватило такое сильное раздражение, что он решил, что никуда не пойдет. Всю жизнь обходился без своих знатных родственников, проживет без них и впредь.
— Давай я тебе поглажу костюм, — вдруг услышал он голос бывшей жены. Это предложение настолько поразило его, что он не нашелся что возразить.
Светлана взяла из его рук костюм и рубашку и стала гладить.
— Знаешь, мне почему-то стало грустно, — вдруг на секунду прервала Светлана глажение. — Когда я увидела приглашение, то подумала, что после развода лишаюсь звания княгини.
Лобанов вдруг засмеялся. Светлана — княгиня, никогда, даже мысленно, он не называл ее так. Но, оказывается, она втайне гордилась тем, что обладала правом так именоваться. Любопытно, какие еще неожиданные факты ему предстоит узнать посла развода?
Светлана протянула ему костюм и рубашку. Он внимательно оглядел вещи. После глажения они выглядели лучше. И все же от его выходного костюма отдавало убогостью. Ладно, какой он есть, таким он и будет выглядеть.
Хотя идти на прием еще было рановато, оставаться в квартире со Светланой ему не хотелось.
— Я пойду, — сказал Лобанов. И быстро двинулся к двери.
Глава вторая
В приглашение в качестве места проведения приема была указана одна из самых престижных гостиниц Москвы. В ней он еще не бывал. Швейцар услужливо отворил перед ним тяжелую дверь. Он прошел внутрь и оказался совсем в ином мире.
Посередине холла, издавая тихую однотонную мелодию, словно играющий на одной струне музыкант, журчала вода в бассейне. По его дну скользила разноцветная палитра рыб. На подиуме за черным роялем, одетый в белый фрак пианист, заполнял окружающее пространство мягкими нежными звуками.
К Лобанову приблизился служитель гостиницы.
— Вам чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Я пришел по приглашению. — Он протянул открытку.
— Вам на второй этаж вон по той лестнице. Там уже почти все собрались.
Лобанов вдруг почувствовал волнение. Сейчас он встретится с людьми, которые произошли от одного с ним древа. Как они его примут? Чего скрывать, по сравнению с ними он весьма неотесанный малый. Его никогда не обучали ни красивым манерам, ни этикету, ни искусству бального танца — всему тому набору навыков, которым должен обладать настоящий аристократ. Вдобавок в последнее время он имел дело преимущественно с людьми грубыми, подчас просто примитивными. А чтобы ублажить их, пил с ними водку и даже что покрепче, не стесняясь, ругался матом, совершал другие поступки, которые никак не могут служить украшением его биографии.
Лобанов поднялся на второй этаж и сразу понял: он пришел туда, куда шел.
По холлу дефилировали несколько десятков человек. Все дамы — в длинных вечерних платьях, мужчины — во фраках и смокингах. Многие из присутствующих держали в руках бокалы с вином, которые разносили на подносах официанты.
Он стоял неподвижно на одном месте, не зная, что делать. В такой нерешительности он уже пребывал никак не меньше пяти минут. Никто не обращал на него никакого внимания, хотя за это время мимо него продефилировали почти все присутствующие на приеме. Он был прав, ему нечего тут делать. А потому он уходит.
Внезапно к нему приблизился какой-то мужчина примерно одного с ним возраста. Одет он был идеально, фрак великолепно облегал его стройную фигуру, словно он в нем родился.
— Извините, могу ли я поинтересоваться: вы пришли на прием по приглашению Дмитрия Львовича? — осведомился он.
— Да, мне прислали приглашение.
— В таком случае можно узнать ваше имя?
— Моя фамилия Лобанов-Тверский.
— Александр Сергеевич! — воскликнул мужчина с такой радостью, словно он только что узнал, что ему завещано большое наследство.
— Да, меня зовут Александр Сергеевич, — подтвердил Лобанов.
— Мы вас все с нетерпением ждем. Дмитрий Львович много раз спрашивал, не пришли ли вы? Пойдемте скорей к нему, он будет очень рад, что вы наконец объявились.
Они вошли в просторный зал. Людей там было меньше, чем в холле, но вели они себя точно
