Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 12
отозвался эхом мальчик.
……………………..
Прошли годы. Молодой, но уже известный своим мастерством детский хирург Михаил Орлов только что закончил сложную операцию и теперь, после тяжелой смены сидел в пустой ординаторской: сил не было, даже чтобы одеться и пойти домой.
О нем ходили слухи, что он сын олигарха, но от родителей ушел, когда поступил в мединститут, кто-то даже говорил, что он отказался от огромных денег, подаренных отцом, и все годы учебы «пахал» санитаром в больнице. Сам Михаил на эти темы не распространялся. Достоверно было известно, что он живет от зарплаты до зарплаты и принципиально не берет денег у родителей своих маленьких пациентов, хотя от желающих оперироваться у него нет отбоя. «Вот чудак, — удивлялись некоторые коллеги. — Живет в маленькой квартирке у жены, а мог бы уже купить хоромы». Что касается родителей вылеченных им детей, то все были единодушны: доктор Орлов — волшебник.
— Докладывай! — вдруг прозвучал у него над ухом властный голос Мирозданья.
— А! Что? — Михаил начал озираться.
— Не узнал? А ведь ты — мой помощник!
Михаил понял, потер усталый лоб и пожал плечами:
— А что тут докладывать? Вот, детей оперирую. Говорят, неплохо. А у нас с Майей двойняшки, представляешь?! И еще — она теперь нормально ходит.
— Знаю-знаю, — улыбнулось мирозданье. — Еще студентом ты добился, чтобы ее прооперировал хороший врач, и потом сам выхаживал ее. Потом сделал предложение. Все знаю. Даже то, что до брака у Вас ничего не было.
Михаил слегка покраснел и смутился.
— А что ты стесняешься? По-моему, очень даже красиво и романтично. А то, знаешь, брат, надоели уже эти «свободные отношения» на каждом шагу. Я это… того…несколько старомодно и консервативно, — тут пришел черед Мирозданью смущаться. — Так ведь я же очень старо: мой возраст — вечность.
— Майя поступила на бюджет, закончила юридический, — продолжил Михаил. — С красным дипломом. Но карьеру делать не хочет — работает инспектором по делам несовершеннолетних, ей нравится. Занимается «трудными» подростками из таких примерно семей, как ее собственные родители-пьяницы или тетка. Уже не один десяток ребят с ее помощью пошел по верному пути.
Лицо Михаила светилось гордостью за любимую.
— Значит, и она — мой помощник, — подытожило Мирозданье. — Теперь будешь докладывать мне по всей форме: какому ребенку и какая моя помощь нужна. Да, и не забудь обращать внимание на добрых детей — у меня еще вечность впереди, мне всегда нужны помощники.
АИСТ-ВОЛОНТЕР И КАТЮША
Всем, кто задумывается об усыновлении, посвящается.
Днем и ночь трудятся добрые аисты: разносят младенцев по белу свету. В некоторых домах их встречают со слезами восторга, в других — со сдержанной радостью, а где-то и вовсе не рады их появлению. С ужасом смотрят бедные аисты, как матери отказываются от новорожденных младенцев прямо в роддомах, седеют от горя их черные перышки — и каждый раз, улетая и с горестью оглядываясь на горе-мамашу они от души желают, чтобы младенцу повезло — и он все же обрел однажды семью. Но — вот беда — не всегда их надежды сбываются.
Десятилетняя Катюша, ускользнув из детдомовской спальни, сидела в чуланчике при свете тусклой, засиженной мухами лампы — и с увлечением читала в сборнике сказок «Путешествие Нильса с дикими гусями». Возможно, она уже переросла столь детские книжки, но Катюше нравились сказки, воображение переносило ее в удивительный мир чудес, где добро всегда побеждает. Катюша, несмотря на печальную судьбу сироты, была романтиком.
«Вот бы так сесть на спину дикого гуся, — мечтала она, — и полететь на поиски мамы. Только не той, что отказалась от меня, а другой, НАСТОЯЩЕЙ МАМЫ, которая полюбит меня всем сердцем и уже никогда не бросит». Страстный читатель, девочка даже думала красивым книжным языком. Вот только, увы, понимала она, что шансов у нее никаких. Ведь берут только детей славянской внешности, а Катюша, на свою беду, была чернокожей: когда-то непутевая мать родила ее от случайной встречи с заезжим иностранцем.
Воспитатели, ободрявшие детей надеждой найти семью, глядя на Катю, только вздыхали и горестно отводили глаза: ее африканские черты лица, темная кожа и шапка черных, кучерявых волос на голове говорили сами за себя, Когда в детском доме проводили традиционный «День аиста», где желающие могли посмотреть на деток и выбрать себе сына или дочку, Катюша, умевшая и петь песни, и красиво читать стихи со сцены, замечала, как гости отводят от нее глаза, а потом, по ночам, горько рыдала в подушку.
— Мама, — молилась она про себя неведомо кому, — мама! Найди меня, пожалуйста, я прошу, я умоляю тебя! Я буду так тебя любить!
После прочтения сказочных книжек ей снились прекрасные сны, и каждом сне была она, неведомая мама — молодая и очень красивая. Насмотревшись сериалов, которые воспитатели включали для себя вместо положенных детских мультфильмов, она создала себе образ богатого дома и моложавой дамы с искусно наложенным макияжем, играющей на собственном корте в большой теннис.
Очень редко в детдоме случалось чудо: за кем-то из детей приходили родители. Провожая их глазами, Катюша искренне желала им счастья и каждый раз представляла себе тот самый богатый дом из сериалов и корт для тенниса. А потом снова горько плакала ночью — не из зависти, нет, ее доброе сердце не знало злых чувств, а просто от пронзительного, безысходного одиночества.
В этот раз, дочитав сказку о Нильсе, она на цыпочках шла через холл в спальню, как вдруг в окно постучали — как-то гулко и звонко, как будто большая птица ударяла в стекло клювом. Катюша вздрогнула, осторожно подошла к окну и отодвинула занавеску.
На перилах балкона сидел большой аист. Он приветливо покивал головой и махнул крылом, словно просил впустить ее. Катюша отворила окно.
— Здравствуй! — приветливо сказал аист.
Катюша отпрянула от неожиданности, потом решила, что она спит — и все это ей просто снится.
Аист достал из-под крыла очки, водрузил себе на нос и начал рассматривать Катюшу и книжку у нее подмышкой. Потом почистил клювом несколько седых перышек, спрятал очки и склонил голову набок:
— Полетели! — сказал он. — Правда, ты уже большая, а я староват, силы уже не те. Я, пожалуй, не понесу тебя в клюве, а посажу на спину. Идет?
— А куда мы полетим? — осторожно спросила Катюша.
— Будем искать тебе маму. Видишь ли, нам положено разносить младенцев. Это наша, так сказать, основная работа. Но я волонтер. Аисты-волонтеры могут по желанию прилетать в детские дома. Только, знаешь, — аист вздохнул, — маловато среди нас волонтеров: устаем на работе, да и семья
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 12
