можно построить, имея под рукой каротажные диаграммы по всем скважинам месторождения... Как? Используя нанесенные на диаграммы «стратиграфические колонки»! А когда будет карта, то, зная величины геофизических параметров горных пород, можно определить для каждой скважины содержание редких элементов в горных породах и подсчитать запасы. Одним словом, каротажной диаграмме цены нет!
Полковник внимательно выслушал Рябинина, потом, оживившись, заметил:
— Это очень важно, Борис Николаевич... Как вы думаете, какова главная задача этого «туриста»?
— Мне кажется, по космической разведке они получили данные, что в районе Н-ска находится крупное месторождение редких металлов. Теперь надо добыть геологическую карту месторождения, узнать запасы стратегического сырья и его основные параметры — ведь с точки зрения противоракетной обороны, ведения «звездных» войн сырье это имеет первостепенное значение. Но сделать это можно теперь уже только на Земле, от спутников-шпионов такие данные не получишь. Заодно они видимо, не прочь узнать и радиоволну, на которой работают наши радары в районе Н-ска...
— Верно, — подхватил полковник. — Но они, очевидно, не могут добыть карту в натуральном виде, целиком. И поэтому решили идти к цели окольным путем, используя данные геофизических исследований. Можно предположить, что получать эти данные им гораздо легче... Однако, чтобы построить геологическую карту, необходимо иметь, как вы уже сказали, каротажные диаграммы по всем скважинам. Кстати, сколько всех скважин на месторождении?
— Двадцать, Юрий Иванович.
— Двадцать?.. Ну вот, а агент имеет данные только по четырем скважинам... Несомненно, что иностранная разведка будет стремиться добыть каротажные диаграммы по остальным шестнадцати скважинам...
— Согласен, товарищ полковник... И тот, кто сфотографировал каротажные диаграммы, сделал это, как мне кажется, в самом Н-ске...
Буров потер подбородок. Пока они с капитаном мыслили в одном направлении.
— Вот нам, Борис Николаевич, и предстоит выяснить: кто сфотографировал каротажные диаграммы, кто передал микропленку Шнейдеру, когда и зачем?.. Уравнение с четырьмя неизвестными... Пролить свет на некоторые детали этого дела может только Пауль Шнейдер. Итак, займемся им... — Буров нажал кнопку.
Вошел дежурный офицер.
— Приведите задержанного.
Первое, что увидел Шнейдер, войдя в кабинет полковника Бурова, была лежащая на столе русская матрешка...
— Садитесь, — сказал по-немецки полковник. Буров в совершенстве владел немецким языком. Вполне сносно знал этот язык и Рябинин.
Шнейдер подошел к столу, сел. Капитан включил магнитофон.
Полковник раскрыл папку, полистал лежащие там бумаги. Перевел взгляд на немца.
— Итак, из ваших документов явствует, что вы, Пауль-Людвиг Шнейдер, родились 20 апреля 1923 года...
— Яволь.
— Вы первый раз в Советском Союзе?
— Первый.
— А что вы делали в 1939-45 годах?
«Автотурист» долго кашлял. Потом тихо произнес:
— Я... я воевал.
— Где?
— В... в экспедиционном корпусе Роммеля... в Африке...
— В каких же войсках вы служили у Роммеля? Номер полка или дивизии?
Шнейдер облизал кончиком языка шершавые губы. Глаза у него бегали.
— Мы ждем вашего ответа, — сухо вставил Рябинин.
— Я служил... служил в пехотной дивизии... в 217-й дивизии...
— Такой дивизии у Роммеля не было.
«Автотурист» беспокойно заерзал на стуле.
— Вы были членом нацистской партии?
Шнейдер торопливо замотал головой.
— О, найн! Я никогда не разделял взгляды нацистов... Я простой немец, майн готт!
— У вас на правой руке обнаружена выведенная татуировка. Не без труда, но мы все же установили, что там была наколота группа вашей крови. Такие татуировки были только у эсэсовцев — в знак принадлежности к «чистокровной нордической расе»...
Полковник в упор смотрел на «автотуриста». Тот сидел, низко опустив голову, тяжело дышал.
— Я не был... ни эсэсовцем... ни членом нацистской партии, не был я... — тихо произнес Шнейдер и почувствовал, как неубедительно звучат эти слова. И зачем он только согласился ехать в Россию, откуда еле ноги унес, зачем? Проклятые деньги! Из-за них он попал в эту ужасную историю... Ну нет, к черту!
Буров подождал, пока капитан сменит в магнитофоне ленту, и снова устремил острый взгляд на «автотуриста».
— Ладно, Шнейдер... Мы еще вернемся к вашей деятельности во время войны...
Буров выдвинул ящик письменного стола и положил рядом с матрешкой микропленку и четыре огромные фотографии... Шнейдера бросило в жар.
— В вашем чемодане, Шнейдер, найдена вот эта матрешка... — произнес неторопливо Буров. — Когда ее вскрыли, то обнаружили в середине микропленку с четырьмя кадрами. На них запечатлены сведения о геологическом строении Н-ского месторождения редких металлов. Поскольку в Н-ске вы не были, — точнее, не могли там быть по времени, — то матрешку с микропленкой вам кто-то передал. Кто?
Шнейдер молчал. Лицо у него пошло лиловато-розовыми пятнами румянца.
Полковник подошел к немцу и протянул отпечатанные с микропленки фотографии. Шнейдер трясущимися руками взял одну из них. Так вот, значит, с какой целью послали его в Советский Союз!.. Как неожиданно все обернулось! Еще вчера он был твердо уверен в том, что на русской таможне не придадут матрешке особого значения — мало ли сувениров увозят из России иностранные туристы? А получилось все не так... Что же теперь делать, что?!
— Кто передал вам матрешку? — Буров пристально смотрел на немца.
— Я... я купил ее... в Южноморске, — с паузами выдавил тот.
— В каком магазине? — насмешливо полюбопытствовал Рябинин.
— Я... я забыл...
— Только чистосердечное признание может хоть в какой-то мере облегчить вашу участь, — устало сказал Буров, — хоть в какой-то мере, ибо положение у вас весьма незавидное. Советую хорошенько подумать над этим.
Буров вызвал конвойного.
Когда Шнейдера увели, полковник снял очки и потер кулаком усталые, в красных жилках глаза.
— Как вы думаете, Борис Николаевич, Шнейдер знал, что именно находится внутри капсулы?
— Полагаю, что... нет, Юрий Иванович.
— Из чего вы это заключили?
— Из чего?.. Во-первых, Шнейдер выглядел крайне растерянным, когда вы ему показали фотографии... Во-вторых, те, кто передал ему матрешку с микропленкой, вовсе не заинтересованы в том, чтобы ее тайну знало большое количество людей. Скорее всего — наоборот... Шнейдер же — просто курьер, не больше. Его задача, очевидно, — получить матрешку и привезти ее в Крумштадт... Плохо, конечно, что этот нацист ничего конкретного о матрешке нам не сказал...
— Ничего, скажет. Такие, как он, спасая свою шкуру, выбалтывают все. Сам еще захочет увидеть нас, — убежденно сказал полковник.
3
Юрий Иванович оказался прав: в полдень Шнейдер застучал кулаками по окованной железом двери камеры и, когда появился дежурный, заявил ему, что
