— Знаешь, Габ, нам надо придумать, как заработать деньжат, — заявил уже сильно наклюкавшийся Верзила Дейв. — Нам обоим. Тебе для малыша, которого ты еще не настрогал, а мне для ребят, которых я никогда не вижу.
— Ну разве что ограбить банк…
— Банков больше никто не грабит.
— Есть какие-нибудь идеи?
— Всегда можно податься в GamesandGirls.com.
— Пошел в задницу.
— Но это работа.
— Как и торговля наркотиками.
— Нет, ну все-таки не до такой степени.
— А что кроется за названием этого сайта? — спросил Сэм.
— Это порносайт, — пояснил Габриель.
— Ну, вообще-то, они позиционируют себя как вебсайт для мужчин с разнообразными интересами, — продолжил Дейв. — Спортивные таблоиды, фотографии классных девочек, можно поболтать в чате с женщинами и узнать все последние сплетни о трансферах футболистов. Все это, пока вы гоняете шкурку.
— Они что, объявили о наборе персонала?
— Не то чтобы, — ответил Дейв. — Они делают весь свой сайт с помощью внештатных работников. Платят сто двадцать в день, и никаких социальных пакетов.
— Как им удается удерживать людей, платя им такой мизер? — спросил Сэм.
Дейв и Габриель выразительно на него посмотрели.
— Хочешь податься на темную сторону? — обратился Габриель к Верзиле Дейву.
— Мне нужно выплачивать алименты, дружище. Я не могу позволить себе иметь принципы. А ты можешь?
— Пошел к черту.
— Я иду им звонить. Хочешь, спрошу и про тебя?
Габриель кивнул.
— А мы с Сэмом пока выпьем, я принесу.
— Ладно, сиди уж, я сам, — заявил Сэм. — Тебе скотч?
Когда Дейв вернулся, вид у него был не очень радостный.
— Ну, как дела?
— Вот ублюдки!
— Не прокатило?
— Да нет, мы можем к ним прийти. Оба. Сегодня в семь вечера для неофициальной беседы. Чтобы посмотреть, на что мы годимся. После собеседования каждый фрилансер получает у них по сто фунтов в день в течение первых двух недель, пока окончательно не войдет в курс дела. Нас обоих они знают. Говорят, читали то, что мы пишем, и, хотя это годится для других сайтов, нам понадобится какое-то время, чтобы научиться излагать информацию в их стиле. Но идея им понравилась, черт бы их побрал.
— Сто фунтов в день? — переспросил Габриель.
— Не так уж плохо, — вставил Сэм.
— После вычета налогов и государственной страховки останутся какие-нибудь шестьдесят пять фунтов в день, — возмутился Габриель.
— А это дерьмово, — согласился Верзила Дейв.
— Но все-таки лучше, чем ничего.
— Лучше, но не намного. Так что, подписываешься на эту халтуру?
— Да ну их, — ответил Габриель. — Я лучше лапу буду сосать.
После этих слов он помолчал, пытаясь представить себя со стороны. Парень собирается завалиться домой пьяным и, возможно, опять вступить в перебранку с женщиной, которую любит. Женщиной, которая, пока он тут болтает, делает себе в задницу уколы, накачиваясь гормонами, снова и снова, чтобы получить шанс, один к четырем, забеременеть от него. А у него на сегодняшний день даже нет денег заплатить за ее лечение, не говоря уже о том — сегодня это впервые пришло ему в голову, — чтобы содержать их обоих, если она действительно забеременеет.
— Однако, если я все-таки пошлю их подальше, я окажусь в еще большем дерьме, — пробормотал Габриель. — Так что пока не подвернется что-либо получше, пусть будет GamesandGirls. — И он опрокинул свой виски.
— Тогда встретимся здесь без пяти семь, — сказал Дейв. — И оставь свою гордость дома.
Габриель добрался до дому в два часа дня, рухнул на диван и уснул. Проснулся он разом, вздрогнув всем телом, когда вошла Элли, и почувствовал, что у него болит голова. Сам он пребывал в замешательстве, и хмель до сих пор не выветрился. Во рту царила великая сушь.
— Почему ты не на работе? — спросила Элли.
— Сегодня у меня короткий день, — ответил Габриель. При этом голос его прозвучал на октаву выше, чем он ожидал.
— И ты пьян.
— Нет-нет… хотя да, немножко… мне пришлось… ну, напиться.
Он посмотрел на нее. Она была такая красивая и слегка покачивалась из стороны в сторону, что было несколько необычно, хотя не умаляло ее красоты. Он уставился в стенку, потому что не мог врать ей и в то же самое время на нее смотреть, и увидел, что стенка тоже слегка покачивается. Он глубоко вздохнул, ощущая ненависть к самому себе, и соврал:
— Мне надо будет выйти на работу сегодня вечером.
— Что ты говоришь? Ты же никогда не работаешь по вечерам. Даже во время футбольного сезона.
— Иногда приходится, — возразил Габриель, уходя в глухую оборону, пытаясь удержаться на воздвигнутой им при помощи лжи позиции.
— Когда это?
— Да хоть сейчас, пока препираюсь с тобой, — ответил он раздраженным тоном.
— Но мы же делаем это вместе, разве не так? — обиделась Элли, которая сидела на гормонах и от этого стала необычайно слезливой.
Однако она тут же пожалела о своих словах, потому что до нее вдруг дошло: они действительно делают это вместе, — и на самом деле она вовсе не возражает, чтобы он поработал допоздна; просто ее немного покоробило, что она узнала об этом слишком внезапно. Ей нравился установившийся у них рутинный порядок жизни, когда они словно балансировали на бревне. Но стоит хотя бы одному из них сделать неверное движение, они оба лишатся равновесия и тогда, наверное, лекарство не подействует.
— Что ты, любимая, только не надо плакать.
— Ну скажи, что это за работа?
— У нас вроде бы грядут какие-то перемены… Сам толком не знаю, о чем идет речь… Я просто прикрываю свои тылы. Не стоит раньше времени волноваться, моя кошечка.
— Смотри не потеряй работу, Габ, — предостерегла его Элли, и ему показалось, будто она приставила к его печени лезвия кухонного блендера.
— В том-то и дело, — ответил он. — Именно поэтому я и считаю, что мне лучше поработать сверхурочно, раз меня об этом в кои-то веки попросили.
Если бы Габриель был из тех, кто гордится своим умением врать, он остался бы крайне доволен собой. Ведь он не только сумел подчеркнуть свое желание во что бы то ни стало сохранить работу, на какие бы жертвы ради этого ему ни пришлось пойти, но также намекнуть, что его компания испытывает некоторые трудности, причем так, чтобы Элли не слишком встревожилась по этому поводу. Однако он никогда не стремился в записные лжецы, а потому почувствовал себя не в своей тарелке.
Позже, после обеда, когда Элли вымыла всю посуду, а Габриель выпил пару литров воды, он принялся смотреть, как она убирает одежду в шкаф в спальне. Движения ее были более осторожны и выверены, чем обычно, и ему подумалось, что она стала лучше ощущать свое тело.
