class="p1">— Ты за слова ответишь, предатель, — кричит громила. Кажется второй совершенно не боится.
— Только ножом и умеешь орудовать. Вот так всегда, начинаешь вполне обычный спор, а заканчивается все поножовщиной. Не умеют люди воспринимать критику.
— Сейчас языка лишишься. Ну, я дам тебе шанс спастись. На колени!
В друг, где-то на другой стороне моего черепа появляется желание, чтобы он меня прирезал, плоть захотела почувствовать в себе металл, почувствовать, как через дыру в теле уходит уныние. Усталость бывает и не к таким мыслям приходит. Делаю шаг вперед, другой, третий. Вот я уже впритык к ним, но они меня не видят. Кажется, между спорящими такое напряжение, что вот-вот заряд пробьет молнией, и оба мужчины вспыхнут. Два фонарика во тьме. На секунду я перестал себя контролировать.
— Пшел вон от него, — вырывается из моего рта не мой голос, такой спокойный. Спокойствие в голосе, вот, что может выбесить психов.
“Я не хочу умирать, не хочу ни за кого вступаться. Нет, зачем мне это делать” — думаю я про себя, но тут другая мысль перекрывает все мои панические размышления — “Ты должен был быть в том трамвае”.
— Еще один нацик, — оборачивается ко мне мужлан с ножом. Погодите, что, “нацик”? Я заступился за нациста?
— Я не нацист, — почему я оправдываюсь? Нахера?
— Так и я тоже, — вступается мужчина, до этого прижатый к стене.
Кажется, я перевел внимание психопата на себя. Он двигается в мою сторону, держа нож наготове. Вдруг моя рука выхватывает перчатку из кармана и бьёт по ножу, который вылетает от удара и падает где-то в сугробе. Вижу испуганное лицо нападающего и удивленное лицо другого мужчины. Да я и сам удивлен не меньше их. Кажется, мне повезло, и на моей стороне сейчас эффект неожиданности. Идем ва-банк, становимся психопатами!
— Ты вызываешь меня на дуэль?! — кричу я, — давай, нападай, посмотрим, на что ты способен.
— Да идите к черту! — он быстрыми движениями скрывается за углом дома. Кажется, он решил сбежать.
Подхожу к парню, на которого изначально было совершенно нападение.
— Ты как?
— Да ты псих, — говорит он с улыбкой, — мое уважение.
— Я сам не до конца осознал, что сделал, — говорю я и упираюсь спиной в стену, — словно выпал из реальности на секунду, будто больше не хотел жить. А потом рука сама дернулась и спасла меня. Не поверишь, сейчас такую эйфорию чувствую.
— Понимаю тебя прекрасно: жить осталось несколько секунд, а у тебя есть всего четыре слова перед вечностью. Если бы ты знал, что вот-вот умрешь, какие бы четыре слова ты сказал?
— Это какой-то мысленный эксперимент?
— Ни какой-то, а вполне конкретный, — улыбается он, — так какие?
— Не знаю, не нахожу таких слов. Мне бы хватило и трех, наверное, или даже двух.
— Нет, эксперимент состоит именно в том, чтобы слов было четыре.
— Пока не отвечу тебе, подумаю.
— Что же, ладно. В любом случае, спасибо за помощь. Спас, а сам не знаешь кого.
— Представься, буду знать.
— Конрад Ньюман. И знай, я не какой-нибудь там нацик. Просто, скажем так, лицо, не равнодушное к делам в государстве. Видишь, к чему приводит забота о родине?
— Извини, мне сейчас совершенно не до политики.
— Оно и понятно, тебя чуть не убили только что.
Когда Конрад произносит эти слова, меня пронзает поток холодного ветра. Растираю плечи руками.
— Ты бы хоть куртку надел, простудишься, — Ньюман говорит это в явно шутливой манере, пародируя родительские нотации.
— Переживу.
— Это ты сейчас такой смелый, бесстрашный “самоубийца”. А завтра у тебя будет болеть спина и горло, глаза будут слезиться, а нос потечет. Тебе оно надо?
— И то верно, рано умирать. Зайдем внутрь?
— Ты иди внутрь, а я пойду своей дорогой, — отвечает он, — мне надо спешить. Предлагаю встретиться здесь позже и отметить знакомство и спасение.
— Давай через недельку, у меня как раз время будет.
— Сойдет, — говорит он и быстрым шагом уходит. На секунду мне кажется, что я его уже где-то видел, но я не могу понять, где.
Оставшуюся ночь, вплоть до трех часов, когда бар закрывается, пью разные коктейли. Все никак не могу опьянеть. А может быть некоторые люди просто одинаковые в обоих ипостасях и даже не чувствуют, что пьяны? В один момент со мной чуть не происходит очередное приключение.
Играет музыка, люди танцуют. Смотрю на них и грущу: может тоже потанцевать? “Один? Ты дурак что ли?” — спрашиваю я у себя. С лева от меня сидит премилая девчушка, которая выглядит довольно веселой. Но не танцует. Может пригласить её на танец? Почему нет, это будет неплохо, да и вряд ли она откажется. Какое-то время ломаюсь, но в итоге решаюсь. Однако перед тем, как произнести первое слово, во мне неожиданно все внутри обвалилось. Некая сторона меня будто бы возопила, что не надо этого делать. Словно я пожалею о том, что скажу, причем очень сильно. Нет, не могу, не буду.
Ровно в тот момент, когда я решил для себя, что все же не буду звать её на танец, она встает на костыли и уходит из бара. Я сижу ни жив, ни мертв. Если бы я действительно пригласил её, то умер бы на месте, осознав, что сделал. Внутри меня холодеет. Еще немного бы и всё…
Ночь на удивление теплая. На улице никого. Не спеша возвращаюсь к себе домой под самое утро, после чего падаю лицом в постель. Заинтриговал меня этот Конрад Ньюман. Кто он и что несет за собой? Мне было плохо. Последние месяцы мне было очень плохо и скучно, скучно жить, скучно идти дальше. Хотелось просто некого покоя и забвения. Но сейчас, что-то заинтересовало меня. Боюсь. Как бы не разочароваться вновь. Мысли. Они текут через голову куда-то вниз, под землю, утягивая меня в темноту. Не могу думать. Спать.
2 ночь
Всю остальную неделю я провел на измене. Ходил по улицам и озирался, вглядывался в лица прохожих. Такое бывает, когда знакомишься с интересным человеком: тут же начинаешь искать его в толпе людей, ожидая случайной встречи на улице. Так и случилось с Конрадом. Однако встретить мне его не удалось. Сколько бы я ни напрягал зрение, сколько бы лиц ни осматривал, его не увидел. Мимо шли толпы, носились машины, создавая завесу выхлопных газов. Дни были серые. После случая с сумасшедшим, что чуть меня не зарезал, я начал опасаться. Сам не знаю чего. Толи того, что он меня подкараулит и зарежет, толи того,
